Глупая снежинка

Свои

Ночь. Три часа. Навстречу – ни одной машины. Дальний свет фар вырывает из темноты кусками трассу. Любовь Васильевна думает о своей внучке. Ей всего две недели – такая кроха! А какие у неё маленькие ручки, ножки, пальчики!

Любовь Васильевна смотрит на мужа. Как время быстро летит! Вот они уже бабушка и дедушка. А ведь ещё совсем недавно он сам ждал её под окнами роддома.

Иван Николаевич крепко сжал руль.

– Смотри, Любаш. Впереди, кажется, авария.

На дороге маячили огни: мигали, погасали, опять зажигались. А вокруг темно. Глушь. Трасса. Поле. На десятки километров – ни души.

Подъехали. Остановились.

На дороге стоит КамАЗ. Водитель держит в руках телефон. Руки трясутся.

– Я вызвал скорую. Позвонил, они сказали: приедут, а когда – не сказали. Я говорю: «Быстро надо». А они ничего не говорят.

Любовь Васильевна посмотрела в сторону, куда водитель старался не смотреть.

На обочине мигала фара раскуроченного мотоцикла. Чуть дальше лежали два молодых парня. Живые.

К месту аварии подъехала ещё одна машина. Любовь Васильевна подбежала к ней.

– Здесь авария. Два парня ранены. Их в больницу надо срочно. Возьмите одного. А мы другого возьмём.

– Женщина, вы в своём уме? Нам совсем в другую сторону. Да и места у нас нет.

Кто-то дёрнул её сзади за руку. «Я в милицию позвонил. Они сказали – сейчас приедут», – рядом стоял водитель КамАЗа…

– Ну, вот видите, женщина! Сейчас приедет милиция и заберёт ваших раненных.

– Они не мои раненные!

– Тогда тем более. Что вы так переживаете?!

Подошел муж и отвёл её в сторону.

– Пойдём. Они все равно не возьмут. Одного уложим на заднее сиденье. Второго заберёт милиция или скорая.

Машина уехала. Парни лежали в крови. Наверное, они стонали. Но КамАЗ заглушал все звуки. Только огромные глаза смотрели на Любовь Васильевну. Словно говорили: «А я раньше и не знал, что есть такая боль». Она старалась не смотреть в эти глаза, и когда помогала относить парня в машину, и когда они уже ехали в больницу.

Любовь Васильевна дрожащими пальцами набрала телефон реанимации.

– Девочки, это Любовь Васильевна Шинкарёва. Из бухгалтерии. Мы едем с аварии. Везём молодого парня. Мы скоро подъедем. Минут через десять. Вы пока подготовьте всё, что нужно. Я боюсь: как бы он по дороге не умер. Он там пролежал, не знаю, сколько. И сейчас, кажется, без сознания. Да, я поняла. Спасибо.

– Предупредила?

– Да, всё подготовят. Свои ведь.

– Хорошо, когда свои.

Любовь Васильевна немного успокоилась. Хорошо, что она работает в больнице. Хорошо, что все её знают. Сейчас всё подготовят, всё сделают, как надо. И всё будет хорошо.

Машина въехала на больничный двор. Везде темно. В реанимационном корпусе ни в одном из окон не горит свет. Любовь Васильевна начала лихорадочно искать телефон в кармане пальто. Нашла. Набрала номер. «Ваш телефон временно заблокирован. Пополните счёт». Почувствовала, как комок подступает к горлу.

Иван Николаевич недоумённо посмотрел на запертую дверь.

– А я думал: приедем – здесь уже будет стоять каталка с санитарами.

На заднем сидении застонал пассажир. Иван Николаевич посмотрел на плачущую жену.

– Так. Не плачь. Слезами горю не поможешь. А разбудить – так мы это в миг.

Он начал стучать в дверь. Но никто не шёл. Постучал в окно, потом опять в дверь. Наконец на первом этаже зажгли свет. Дверь открыл Дмитрий Сергеевич – дежурный реаниматолог. Вид у него был заспанный, халат измят, зевает.