На улице Сен-Жермен пахнет абрикосовыми пирогами

Меня зовут Кати, мне двенадцать лет и скоро я умру.

Этими словами я бы начала свой блог, если бы вела его. На самом деле, никто не знает точно, когда я умру, но совершенно точно раньше, чем положено. Хотя «положено» – это тоже довольно условное понятие. Вот вы знаете, когда вам положено умереть? Если вы не гадалка, то вряд ли, согласитесь. Кто-то считает, что человеку положено жить до ста лет, кому-то и этого будет мало, а кто-то вообще рад, что дотянул до пятидесяти. Например, мой дядя Пьер. Он всю жизнь пил, курил и вел разгульный образ жизни, который его и сгубил. По заверениям тетушки Клэр, он в свои пятьдесят два умирал совершенно счастливым. Я сама дядю Пьера в жизни не видела, и что конкретно значит этот «разгульный образ», я не знаю точно, но так говорит моя мама. А вот мне «положено» еще меньше, чем дяде Пьеру.

Все дело в том, что в детстве (таком глубоком, что я этого совсем не помню), я очень сильно заболела пневмонией. Мне не повезло, и она дала осложнения в виде хронической обструктивной болезни легких. Сложное название, я его не сразу выучила. Эта болезнь встречается не так часто и, в основном, у курильщиков или шахтеров. А мне вот не пришлось даже стараться, чтобы ее заработать. Она была со мной столько, сколько я себя помню. Каждый мой день с самого раннего детства начинался с дыхательной гимнастики, и с завидной частотой я посещаю врача для обследований. Казалось бы, ничего катастрофического, жить можно. Но на этом мое «везение» не закончилось. К возрасту шести лет на фоне обструктивной болезни развилась дыхательная недостаточность. Готова поспорить, что ни у одного вашего знакомого такого заболевания нет, поэтому объясню вам вкратце. Мне не больно, но мне крайне сложно дышать самой. У меня под носом постоянно находится трубка и мне приходится вечно таскать за собой баллон с кислородом. Вернее, там не только кислород, но мама называет его так. И так получилось, что в день, когда все первоклашки радостно надели рюкзаки и отправились в школу, я нацепила этот баллон и осталась сидеть дома. Теперь мне кажется, что навсегда.

Мои школьные занятия проходят онлайн. Я что-то читаю, пишу, отправляю учителям по электронной почте и даже получаю оценки по разным предметам. Казалось бы, зачем учиться, если твои планы на жизнь вообще под вопросом? Но мама и слышать даже не хочет о том, чтобы я не училась. Она считает, что все должно идти своим чередом. Но я-то, как любой нормальный человек гуглила свое заболевание, поэтому морально я готова ко всякому. Хотя я не возражаю маме. Видимо, для нее очень важно, чтобы я училась, а я не хочу ее расстраивать. К тому же, некоторые предметы мне действительно нравятся. Например, литература. Я с головой ныряю во всякие истории – от приключений пиратов до великой любви. Хотя, если честно, Шекспир со своими «Ромео и Джульеттой» мне не особо понравился. В самом деле, что это за любовь такая, когда ты просто увидел человека и потом жить без него не можешь? Да не любовь это вовсе, а так, гормоны сплошные. С таким же успехом я могла бы умереть ради парня, который прошел под моим окном в прошлом году. Он и правда был симпатичный и не выходил у меня из головы целую неделю. Но травиться из-за него? Это же патология.