1. Глава 1
Посмотрел над дверью. Рисунок белого единорога посерел уже давно. Некогда пронзительно-голубые глаза, что вероятнее всего должны зазывать клиентов, теперь смотрят вздутой краской. Невольно улыбнулся, вспоминая "Гарцующего Единорога" пару лет назад. Тогда и трава казалась зеленее, да и в небе было поменьше всякой падали. Позади скрипнуло. Быстро скосил взгляд вправо, собирая пальцы в неуловимом жесте.
Использовано заклинание обнаружения. Враждебных сущностей не найдено.
У обочины широкой дороги тягуче заскрипело старое дерево, таинственно зашелестели сухие листочки, но я уже толкнул дверь и шагнул навстречу приглушённому свету. Внутри одуряюще пахнет жареным мясом и резаным луком. Глаза заслезились с непривычки. На огромных вертелах, что с трудом помещаются над каменным очагом, обтекают жирными каплями кроличьи тушки, куриные ноги, пронзённые целиком шампиньоны. Запах кислого вина забирается в нос, туманит разум, предлагая телу удовольствие для слабых духом, но широкой душой. Глаза быстро привыкали к полумраку. По старой привычке, осмотрелся, подмечая мелочи. Вряд ли здесь знают меня, но получить ножом в спину то ещё удовольствие. Скромное помещение утыкано столами как грибная поляна. Хмурые люди неспешно потягивают пиво, заедая куриными ножками. Кости с грохотом валятся под стол, где слышен рык и возня. Из сонного полумрака, на свет выныривают разносчики еды, снуют между клиентами, пишут в карманные блокноты и тут же уносятся на кухню. Едва захлопнулась входная дверь, несколько тяжелых взглядов застыли на мне, но быстро отстали. Даже для провинции, одет слишком просто. Кожаная куртка сменила с десяток владельцев, а потёртые перелатанные штаны даже крестьянин побрезгует надеть. В последнее время таких неудачливых авантюристов на дорогах тьма. Перебиваются мелкими квестами, надеясь однажды заработать если не денег, то хотя бы опыт и славу. Смотря прямо, пошёл к барной стойке, где сияет начищенная до блеска лысина хозяина. Кряжестый бармен подался вперёд, оценивая потенциального клиента. В Серогорье, как и на Земле, встречают по одëжке.
– Комнату до утра, – бросил три медяка на пропитанную пивом доску.
Монеты вмиг скрылись в подставленной ладони. Я подумал, что точно так же мог утонуть и пузатый мешочек золотых. Впредь буду осторожнее.
– До утра стоит две. Комната наверху, первая справа. Там ещё дверь на одной петле.
Он ещё раз окинул оценивающим взглядом, будто выбирая лошадь жене. Чуть ли не в зубы смотрит.
– Вам пожалуй можно не бояться воров. Из еды есть вчерашняя курица и гречневая каша, тоже вчерашняя. И хватит жрать глазами моих кроликов! Это для знатных гостей. Уяснил?
– Тогда лучше чëрного паладина. Ещё варите, уважаемый?
Бармен присмотрелся получше, но всё так же, без особого интереса. – И где вас сударь столько носило? Последнюю бутылку продал ещё до войны. Есть светлый инквизитор. Все говорят, что даже лучше. Голову сносит дай бог каждому.
– Ну, раз говорят, попробую, – улыбнулся невинно, стараясь подражать алкашам из моего подъезда.
О дерево звякнул увесистый бокал. В мутные стенки плеснула ароматная струя пшеничного варева, запахло солодом и хмелем. Сдул белую шапку, похожую на снежный сугроб, и пригубил пару глотков, отыгрывая небывалое удовольствие, а сам обратился в слух. В паре шагов громко спорят двое подвыпивших. На обоих изрядно помятая и посечённая броня. На металле, между ржавыми пятнами, выцветшие пятна краски. С первого взгляда и не скажешь, что когда-то доспех был кроваво-красным. Рыжебородый амбал молодецки отхлебнул из железной кружки, расплескав половину на грудь. С усов закапала белая пена, заливая под бычью шею:
