Песнь леса: возвращение йогини

В глухом лесу, где деревья шепчутся вечерами и песни крон разносятся на много километров, стоит пограничная застава. Избушка на курьих ножках возвышается над лесными ручьями, травой и живыми существами. Поворачивается к путникам, то передом, то задом. Охраняет лес от незваных гостей. Никто не пройдет мимо неё без спроса и без веской причины.

Стук. Бабе Яге в лоб прилетела кастрюля. Второй. Кровать оторвалась от пола, как резвый конь на скачках перелетает через барьер. Ложки вылетают из ящика, картины бьются рамами о бревенчатые стены, сундук, открывая аки аллигатор пасть, норовит выплюнуть содержимое.

– Избушка! – Баба Яга, подпрыгивая на кровати, кричит во весь голос. – Избушка! Что творишь окаянная?! Остановись я сказала, как вкопанная.

Из окна донесся визг лап, тормозящих и цепляющихся изо всех сил за корни деревьев. Спинкой кровать, на которой сидела Йогиня, врезалась в стену.

В окне показался рой цветных бабочек. Выглянув на улицу Яга увидела птичьи лапы избы по колено засыпанные черноземом.

– Снова тебя отмывать, проклятая! Ну сколько раз мы обсуждали, что за бабочками ты не гоняешься, ОСОБЕННО, пока я сплю.

Яга оглядела избушку со всех сторон.

– Еще и тину болотную где-то зацепила…

Она сняла кусок водорослей с задней стены, дернула рукой, стараясь стряхнуть тину с пальцев. Избушка, повесив «нос», а точнее опустив низко-низко вход, грустно отступила назад.

– Ладно, не обижайся на меня, избушка. Лучше наведи порядок внутри, и мы забудем про этот неприятный случай.

Избушка, повеселев, встала на одну ногу, задрав вторую повыше, трижды повернулась вокруг своей оси и снова опустилась на землю.

В избе воцарился порядок. Всё было расставлено на свои места и даже на сундуке защелкнулся замок.

– Матушка Йогииииняяя! – где-то далеко в лесу разнесся голос Кикиморы. – Матушка Йогиня! – через секунду голос звучал над ухом.

– Ой, ты уже тут что ли? – не успела Яга оглянуться, как перед ней стояла худощавая в мшистом зеленом платье Кикимора. На голове у нее красовался венок из болотных камышей. – А я-то думаю, где избушка тину подцепила. Небось ты, Кикиморушка, помогла?

– Ну я хотела украсить её немного… – затараторила болотница.

– Ладно, речь не об этом сейчас. Чего явилась?

– Матушка Йогиня, так я же вот … – она протянула Яге стеклянный шар, от которого исходил тусклый сине-фиолетовый свет. – я вот что нашла.

Яга притянула находку и внимательно ее рассмотрела. Почему-то возникло неприятное ощущение, по ногам и рукам прошел холодок, по спине побежали мурашки.

– Брр, – встряхнула плечами Йогиня. – ты эту, прости меня, ерунду жуткую где взяла?

– Почему же жуткую? – Поинтересовалась Кикимора. – Очень даже красивенькая вещица, смотри как переливается.

Внутри шара смешивались и перемешивались мелкие бело-голубые частицы. Иногда вверх устремлялся поток черных песчинок.

– Ох не к добру ты это нашла, Кикимора, ох не к добру.

– Я шла по лесу, иду, иду, цветочки-лепесточки, травушки-муравушки разглядываю и тут глянь, а под листом лопуховым что-то светится. А лист, знаешь, такой большой пребольшой. Еще у него такие ворсинки не очень приятные мне показались. И я вот думаю…

– Кикимора! – остановила ее сбивчивый рассказ Яга, – вернись к сути, пожалуйста.

– Ах, да! Ну так вот, иду я, иду и вдруг вижу шар какой-то светится. Я его хвать, и взяла в руки, а он такой красивенький. Цветами всякими переливается.