Любить Дженевив

Николь Ава Келлер

Любить Дженевив

Посвящается тем, кто любит злодеев.

От Томаса

Мне бы очень хотелось, чтобы вы полюбили её так же сильно, как люблю её я. Очаровательную, изысканную, таинственную и невероятную. Мою Джен. Смотрите на неё так, словно она – ваш последний шанс на беззаботную жизнь. И никогда не пытайтесь оскорбить её своим осуждением. Думаю, она всегда знала, что делает. Всё, что оставалось мне, – это безответно любить её. Позволить сердцу гнить, придушив в себе здравомыслие, от непонимания, но осознания всей вмиг свалившейся на меня правды.

1

Я заправила за ухо выбившуюся прядь волос цвета льна с карамелью и отвернулась, пропуская мимо ушей монотонные речи священника. Погода в день похорон насмехалась над нами. Вечерний ветер, пропитанный моросью, нёс с собой едва уловимый аромат тлена. Плотный утренний туман окутал горстку скорбящих, столпившихся у края свежевырытой могилы. Я потёрла озябшие ладони, сделала шаг вперёд и бросила на крышку гроба одинокую жёлтую розу.

Дакота мертва. Студентка второго курса жестоко растерзана и найдена у порога часовни. Лондон уже начал шептаться, и почти каждый повесил преступление на группу сектантов из ближайшего посёлка, якобы рыскающих по лесу в жажде крови и божьего благословения. Но на самом деле они никогда не марали руки человеческой кровью. Истина в том, что полицейские гоняются за призраками, избегая встречи с настоящим мясником. Мы – та правда, которой они страшатся.

Томас взял меня за руку, отчего я громко втянула ноздрями воздух; делать подобное на людях совсем не этично. Я украдкой взглянула на его лицо и заметила, как уголок его губ приподнялся. Восхитительный джентльмен со второго курса, который отдал своё сердце естественным наукам, смотрел на меня своими большими глазами, словно мы не находились на похоронной церемонии, и он вовсе не нарушал приличия.

– Патологоанатомы находят смерть красивой? – спросил он, шмыгая носом от осеннего холода.

– В каком-то смысле. – ухмыльнулась я, всматриваясь в его лицо. – Скорее манящей. Для людей, имеющих отношение к медицине, смерть подобна религии. Тьма отвечает нам холодным, пустым взглядом, в котором мы ищем намёк на продолжение жизни, а не дразнящее нас вечное «ничто».

– Как поэтично, Морис. – Томас улыбнулся и отпустил мои пальцы. – Возможно, стоило отдать предпочтение книгам?

Я закатила глаза.

– Как вам спектакль? – вмешался Теренс. – Думаю, Дакота была бы в восторге.

– Спектакль? – поморщилась я, взглянув на друга через плечо. – Мы на похоронах, Теренс. Такое даже для тебя чересчур.

– Она ведь хотела быть актрисой, – начал оправдываться он. – Думаю, столько внимания, пусть даже и после смерти, ей наверняка в радость.

– Ненавижу кладбища. – Мэгги окинула меня стеклянными от ветра глазами, тут же поджав губы. – Этот инспектор с нас глаз не спускает. Если он догадается…

– Не догадается, – не дала закончить я. – Ведём себя, как подобает скорбящим, но не переигрываем; как я и говорила, никаких слёз. Они знают, что мы не скорбим.

Мои друзья закивали головами. Томас пристально посмотрел мне в глаза, выискивая в них хоть каплю сожаления. Нет, не сегодня. Я расправила плечи и пошла вслед за толпой серых лиц, которые, словно привидения, двигались к своим автомобилям. Мисс Крессит останется даже в самых гнилых сердцах. Те, кто любил её, будут носить жёлтые розы на её могилу каждые выходные. И, несмотря на всю скорбь, любовь и сожаление, тех, кто ненавидел её, всегда будет больше.