Россказни разных лет

Несколько "охотничьих" рассказов сварщика

по прозвищу "Кулачек", рассказанных им самим.

Нос начала о местности, где это происходило. Так наглядней условия и реальные "трудности" понятны. У нас, севернее Красноярска отроги Саян мельчают до высоты холмов, сжатых в извилистые глубокие сырые распадки, заросшие кустарниками и местами травой по пояс. В низу по распадку часто крутятся ручьи, перетекающие из одного заболоченного участка в другой изобилующие валежинами, гнилыми пнями и высокими муравейниками, не видимыми в траве. Ходить по распадкам удобно только по уже натоптанным тропам по краям ручьёв, часто проходящим через лежачие стволы упавших с крутых склонов в распадок подгнивших деревьев.

Склоны распадков, густо заросшие деревьями и кустарниками, чаще крыто уходят вверх. А густые кроны больших сосен и кедров, карабкающихся по склону, заслоняют свет делая сумрачно на дне распадка. И видимо за эти буреломные и влажные особенности местную тайгу называли "черной". Ощущение нахождения в ней в первые сутки обычно бывало немного гнетущим, но потом ты привыкаешь и радуешься, что у ручья всегда прохладно, хоть на верху в кедровнике может быть очень жарко и сухо. Зимой в распадках ещё на много морознее, чем на открытых солнцу хребтах. в сентябре не редкость, когда на хребтах распадков вместо дождя вдруг выпадает снег, а внизу жарко и влажно. Солнце местное жёстче южного и выставленная в окно машины рука, на солнце через час езды становится красной, как поджаристый шашлык и потом дня три ее нужно смазывать кремом. А сам загар держится до нового года. Благодаря частым сбросам воды рядом расположенной Красноярской ГЭС, в тайге мало мошки и гнуса, но много слепней и оводов в июне и августе. В нашем таёжном околотке сейчас много развелось медведей, следы которых не редкость встретить в тайге. То гнилая валежина разодранная лежит, то лёжка под кедрой устроена. Да и встретить их не сложно. Весной заготавливают молодые всходы папоротника Орляка для острых салатов по-корейски, летом собирают лесную ягоду, а в конце августа- в начале сентября собирают по распадкам дикую малину и "колотят" кедровую шишку, когда есть урожай, случающийся не каждый год.

В конце августа традиционно охочие люди ходят в тайгу собирать или "колотить" кедровую шишку. Колотьба тяжела физически и запрещена за повреждения кедры, но из-за эффективности тайно используется ещё не редко. Сам процесс не сложен. Вырубают из среднего бревна "молот" или «колот» килограммов под сорок и к нему прибивается и прикручивается "ручка" метра в три-четыре из прямого ствола сосенки. Основание "ручки" колота упирают в корень кедры, а "молотом" в удобную для подъёма сторону. Вдвоём. а то и втроём упираясь в ручку поднимают колот к кедре разгоняя его дают ему ударится со всего маху об ствол. – БАамм-ммММ…!!!! Верхушка и ветви кедры трясутся, спелые шишка отрывается от ветвей и сыплется вниз в траву, где и собирается. Ударив так несколько раз, собирают сбитую шишку в мешок и тащат через валежины и бурелом к следующей кедре на которой есть что колотить. Да у нас не говорят "к кедру, на кедр, на кедре" и прочее, а говорят "на кедру, к кедре, кедра,".

Очень любят такой способ добычи шишек местные горластые кедровки, охотно ворующие битую шишку прямо у тебя из-под ног и потом издевательски орущие на тебя сидя с украденной шишкой в безопасном отдалении на соседнем кусте в прямой видимости. Бывало, что прямо из-под "барабана" воровали орехи и разшулешонную давленные шишку. Кедровки – это некрупная остроклювая птица с черным оперением в белый мелкий горошек, часто слетающие в тайге не по одной к месту добычи орехов. Если одна разоралась, то к ней начинают прилетать и другие. Говорят, что медведи и рыси не любят демаскирующие их передвижение крики. Но, наверное, и за пищевую конкуренцию на кедровом орехе. Кедровки способны за пять минут растаскать полведра чистого кедрового ореха. Ни людей и ни медведей они не бояться.