Истинная для тиранов

1. Пролог

-Николь, вставай, пора идти, - тонкий голос пробивает утреннюю тишину и мне приходится открыть глаза.

Не хочу. Не хочу не только туда идти, а вообще ничего не хочу.

Не хочу быть пушечным мяском на ножках.

Для них я даже не Николь. Я лишь порядковый номер в их списках.

Я номер шестьдесят девять, не человек.

Одна из многих особей и будущих возможных инкубаторов.

За окном, которое прикрывает грязная рваная занавеска, еще темно, как и в самой комнате. Фонари установлены только на центральной улице, а у нас здесь полный мрак, во всех смыслах этого слова. Электричество дают только на два часа вечером и всё. В остальное же время, особенно в зимний период когда день такой короткий, мы живём как кроты, но за пять лет уже наловчились двигаться на ощупь. Еще иногда нам удаётся найти на мусорках какие-нибудь осветительные приборы на батарейках, которые еще работают, и временами их даже надолго хватает.

Ёрзаю на неудобном твёрдом татами и закидываю согнутую руку на глаза. Перед глазами тут же всплывают цветные картинки какой-то счастливой семьи и улыбающихся детей. Вот по улице, кишащей жизнью, машинами и людьми, идёт девочка-подросток. Она только что покрасила волосы фиолетовой краской перед своим выпускным в девятом классе, и чувствует себя невероятно крутой. Неужели это и правда я? Неужели моя жизнь была такой интересной?

А сейчас время вокруг меня будто заморозилось и каждый день происходит одно и тоже.

Подъем, скудный и несъедобный завтрак из какой-то искусственной "травы", которую выращивают на специальных плантациях для поддержания человеческой жизнедеятельности и от которой есть хочется еще больше, чем до неё, потом построение, проверка по спискам, разные анализы.

Потом можно поесть. Обед разрешен только после всех обследований. Ублюдки в центре репродукции, к счастью, дают хотя бы маленький кусочек мяса, если это конечно мясо, а не его заменитель, и кучу цветных капсул разной формы. Голод они не утоляют, зато точно не дадут нам сдохнуть. Выплюнуть или не съесть их не получится - на выходе сработают датчики, и вот тогда их уже запихают тебе не через горло, а через другое место.

А после неприятных процедур начинается скучное и бессмысленное времяпрепровождение, вяло текущее до отбоя в десять вечера. Но особо творческие женщины которые всё еще верят в то, что нас спасёт кто-нибудь, например, Бог, или какая-то разумная цивилизация, умудряются создавать творческие кружки, ставить театральные постановки и прочее. Может еще года два назад это и правда подбадривало всех, но сейчас это выглядит как полнейшее позитивное притворство, особенно после того, как мы узнали, что мужчин, которых держат в другой части города, используют только для опытов. А они частенько заканчиваются летальным исходом.

Лично у меня там нет никого из любимых и дорогих мне мужчин. Отец погиб при исполнении еще когда я была маленькой, дедушка тоже, а возлюбленным я так и не успела обзавестись "при жизни". И, видимо, уже не успею. Так и помру старой девой в свои двадцать лет.

Хотя в самом начале всего этого кошмара у меня был шанс влюбиться хоть в кого-нибудь и потом страдать о нём всю оставшуюся жизнь, потому что раньше иногда мы пересекались с представителями сильного пола.

Тогда землю только-только захватили, и людям еще приходилось работать всем вместе. Правда не на друг другу, а на этих упырей.