Ласточка Джейн-Тилоу

Теплое весеннее утро – отличное время для повторения знакомых слов. В комнате сидели двое друзей и увлеченно приветствовали друг друга, как делали много раз раньше. Это давно стало для них привычкой.

– Привет, Фириот, – сказала Джейн.

– «Привет»! – радостно отозвался попугай со слегка приподнятым хохолком.

Лицо девочки просветлело от улыбки.

– Какой ты молодец!

Она поприветствовала его еще раз, и он ответил тем же.

– Хочешь перекусить?

Джейн аккуратно почесала птицу по голове, подкладывая в клетку кусочек столь любимого им яблока.

– Угощайся. Знаешь, иногда мне кажется, что ты не доедаешь. Это ведь не так?

– «Привет», – произнес Фириот в ответ.

Джейн засмеялась.

– Видимо, у тебя все в порядке.

Она всегда говорила с ним, даже когда не учила его человеческой речи, а Фириот всегда слушал, несмотря на то, что не понимал ни слова. И время от времени старался отвечать на своем языке, даже если его самого не понимали.

– Прекрасный день сегодня, Джейн. Тебе обязательно уходить? Мы могли бы проводить время вместе.

Он был совершенно в восторге от своей хозяйки. Этот юный человеко-птенец был для него всем: источником еды, любви, и просто лучшим другом. Попугай души в ней не чаял.

– Джейн! – с соседнего гнезда позвал другой птенец – тот, что был повыше.

Девочка пробормотала что-то, улыбнулась ему в последний раз и ушла. Попугай обидчиво прижал хохолок к голове.

В отличие от Джейн, Фириоту не особо нравился этот другой птенец – ее старший брат. Он был слишком большой, слишком грубый и совершенно безответственный. Однажды он попытался скормить ему какой-то странный, сладко пахнущий коричневый четырехугольник. Джейн остановила его и выглядела очень расстроенной, поэтому Фириот пришел к выводу, что та штука была несъедобной.

Люди (кроме Джейн, которая, по мнению попугая, была почти как птица) – ужасно неуклюжие и непредсказуемые существа. Это знали все пернатые. Домашним птицам вроде него иногда приходилось терпеть их неосторожность и старательно держаться подальше от тех, кто казался особенно опасным.

Но, несмотря на это легкое неудобство в лице старшего птенца, он был абсолютно счастлив. Только немного одинок. Время от времени, когда ему бывало скучно, он закрывал глаза и представлял, как летает вместе со стаей птиц, выглядящих прямо как он. Джейн тоже была там. Фириот не мог представить свою стаю без нее.

А ведь люди тоже могли летать по небу, прямо как они. Он, как и любая другая птица, прекрасно знал о существовании одного особенного народа пернатых – тех, которые являлись чем-то между людьми и птицами. У них было человеческое лицо вместо клюва, но птичьи перья вместо волос. Почему Джейн не могла быть одной из них?

За окном, вдали, пролетала стая ласточек, возвращающихся с юга, воспевая пробуждение природы. Фириот выпустил добродушный смешок, наблюдая за ними. Насколько же эти птицы пунктуальны! В прошлом году они пролетали мимо ровно в это же время.

– Ну и как тебе, нравится жить в клетке? – сказал чей-то хриплый, язвительный голос.

На оконной раме сидел ворон – огромный и черный, как уголь. Фириот вздрогнул и попятился назад.

– Прошу прощения? – смущенно произнес он.

Вороны могут быть опасными. Попугай слышал, что о них говорят другие птицы. Но все равно решил остаться вежливым.