Пока не пришла Судьба

Ко всей серии:

Посвящается Гаю Юлию Цезарю, Наполеону Бонапарту, Льву Троцкому, Эрнесто Че Гевара и Дейенерис Таргариен.

Aprendimos a quererte

Desde la historica altura,

Donde el sol de tu bravura

Le puso cerco a la muerte.

Aqui se queda la clara,

La entrañable transparencia

De tu querida presencia…1

Падающего – подтолкни.

Над почти заштилевшим морем висела, подрагивая под слабым дыханием юго-восточного ветра, завеса тумана. Едва рябящая вода, туман и полная тишина. По крайней мере, так казалось до тех пор, пока из белой пелены не стал доноситься медленно приближающийся скрип снастей.

Два трёхмачтовых боевых корабля со спущенными парусами медленно дрейфовали, как видно, без какой-либо конкретной цели. Первый из них – с одной закрытой батарейной палубой и пушками на опердеке, с высокой кормой и тяжеловатыми обводами; второй – полегче: гораздо ниже корпусом и без закрытой палубы, вооружённый лишь считанными стволами на баке и юте.

Капитан, носивший пристёгнутым к поясу лёгкий длинный меч, прогуливался туда-сюда вдоль левого борта, явно скучая и непроизвольно подслушивая ленивые разговоры матросов.

– Ты когда-нибудь видел Императора? – спрашивал один.

– Нет, – мотал головой другой. – Я и в столице никогда не был, хотя моряк.

– А если бы мог, то поехал бы?

– Зачем это?

– Посмотреть, как живут в большом городе… – отвечал первый, поглаживая бороду.

Второй сплюнул:

– Вот мне на эти «большие города»! Я и в Элдсмуте дышать не могу!

В это время с марса грот-мачты раздался крик:

– Сигналят о неизвестном корабле на западе. Нужно сблизиться, чтобы установить принадлежность.

Капитан посмотрел в сторону головного корабля, идущего впереди уступом влево – там действительно сигналили факелом и ставили паруса.

– Свистать тревогу! Фок, грот, кливера! – скомандовал капитан, увидев прямо по курсу отрисовывающийся в тумане силуэт. – Повторять манёвры флагмана!

Он быстро прошагал на бак, откуда увидел большой корабль, который, казалось, стоял неподвижно с убранными парусами. Он был повёрнут бортом к приближающимся судам, нос его смотрел на север. С флагмана стали сигналить в сторону неизвестного, призывая назвать себя. Оттуда, сколько можно было судить, вглядываясь в туман, не отвечали.

– Зарядить орудия! – крикнул капитан, видя, что на головном корабле открывают пушечные порты.

По мере того, как были поставлены паруса, и корабль набрал ход, туман становился будто бы всё плотнее, так что даже флагман был едва виден, несмотря на близость к нему. Доносились только обрывки речи: кричали, обращаясь к неизвестному и приказывая ему назвать себя, угрожая иначе принудить к этому силой. Ответа не было. Прозвучал, ударив громом в такой тишине, предупредительный выстрел – ядро плюхнулось перед носом таинственного судна. Вдруг воздух огласил какой-то короткий, очень низкий и глубокий звук, похожий то ли на гудение рога, то ли на отзвук от удара в огромный туго обтянутый барабан. Звук этот, однако, едва ли был громче продолжавших раздаваться криков – в более беспокойную погоду он мог быть принят за вой ветра в снастях, а во время боя и вовсе не был бы замечен.

Тем временем, повторив – по-прежнему безответно, – предупредительный выстрел, флагман круто заложил вправо, поворачиваясь бортом к необъяснимо молчащему в молоке тумана кораблю.