Прохладный октябрьский вечер. Уже третий день здесь не прекращаются дожди. Я сижу за столиком роскошного ресторана "Ле Сигаль", наблюдая сквозь окна на бушующую на улице стихию и попиваю своё любимое "Руби" из хрустального бокала. Оно почти такое же, как и тогда, во времена моей молодости. Тогда я и мечтать о подобном не мог.
Ресторан почти пуст: за исключением меня и обслуги, занята еще пара столиков. За одним- пожилая пара, то и дело сетующая на происходящее за окном, а за другим столом- парочка влюблённых из очень обеспеченных семей милуются и отпускают нелепые комплименты друг другу. И всё же есть у всех этих посетителей общая черта- они неприлично богаты. Ибо остальные люди и показаться в этом месте себе позволить не могут.
Где-то наверху играет свою любимую мелодию пианист- я хожу сюда каждый день в течении семи лет и все эти семь лет в его репертуаре только девять мелодий. Эта- его самая любимая. Он всегда играет её с чувством, с надрывом. Сразу видно- искренне.
А там, у стойки, скучает бармен- добродушный толстяк с пухлой физиономией и дурацкими усиками, как у Сальвадора Дали. Он уже наизусть знает, что я закажу- я предсказуем, как вечерняя молитва.
За что я люблю этот ресторан, так это за потрясающее воображение гротескное Ар-Нуво, выполненное в золотых и синих тонах. Оно напоминает мне богатые салоны в моей родной Англии- прекрасные были денёчки…
Несмотря на позднее время и непогоду, я ожидал гостя- некий молодой журналист каким-то невообразимым образом прознал обо мне и моём прошлом и хотел взять у меня интервью. И я, забыв обо всех осторожностях, согласился это сделать. Хотя бы ради того, чтобы своими глазами увидеть человека, который прознал о тех печальных днях, несмотря на все мои предосторожности. Мне хотелось узнать, какие следы я не замёл, чьи рты не заткнул и что ускользнуло от моих всё ещё зорких глаз.
Когда я, было, уже собирался уйти и попросить счёт, в ресторан вдруг вошёл молодой парнишка, с виду лет двадцати пяти, невысокий, одетый необычно для современной молодёжи, предпочитающей красоте комфорт. Этот парень носил пышные рыжие усы и бородку, а одет был, будто денди начала тридцатых- роскошный коричневый жилет в красную клетку, карманные часы на цепочке, тёмно- синий пиджак, с которого градом лились дождевые капли, и штаны того же цвета. На ногах его были блестящие лакированные туфли, отражавшие свет от люстры, висевшей у нас над головой. Он сразу узнал меня и направился к моему столику. Увидев меня, он восхищённо протянул мне руку и поздоровался. У него был явный английский акцент, хотя он весьма хорошо говорил по-французски.
-Рад встрече, мсье…
-Я же просил по телефону, давайте без имён, друг.-тут же прервал его я, пожав его руку.
-Да-да, конечно, мсье! Прошу прощения за такое серьёзное опоздание, сами видите…-при этом он с растерянной улыбкой посмотрел в окно.
-Всё в полном порядке, -отмахнулся я.– Поверьте, у меня предостаточно времени, чтобы подождать. Я никуда не спешу. И всё-таки, давайте перейдём к делу. Баш на баш- я расскажу Вам свою историю, а Вы расскажете, как Вам удалось на меня выйти. Вы не из Бюро? – с подозрением спросил я.
-Из какого Бюро? – недоумённо переспросил журналист. В его голосе не было фальши и лжи. Он действительно понятия не имел, о чём я.
