Ангел света

Возможно мир уже сошел с ума…

Разумные внимают неразумным.

И в лето перекрасилась зима,

Словам простор отрыт теперь безумным.

И сатана вид Ангела приняв,

Свою посеет повсеместно правду.

Христа нам в разумение распяв…

Но утолить нельзя в болоте жажду.

Безумные в безумстве преуспев,

Той похвалой связали Богу руки.

И гнев Господний всуе нараспев,

Съедая суть и поглощая звуки.

И кто они? Где истина где ложь?

И в рясах золоченых тень сомненья…

И Ангел света на кого похож,

В костер бросая нас словно поленья?

И делать что? Молитвою одной,

Не одолеть невидимые силы.

Распяв Христа, поверили в покой,

А это шаг, застывший у могилы.

Ожиданием лет ускользнули года,

Между пальцев твоих просочились.

Миллионы шагов мы прошли в никуда,

Всем богам так усердно молились.

Мир капустным ножом шинковали вчера,

Передел, передел – беспределом.

Искры вырвутся вверх от бессилья костра,

И погибнут в дыму угорелом.

Развели те мосты что пытались связать,

Реки в споре уже с берегами.

И не знаем теперь что нам нужно спасать,

Затоптали всю правду ногами.

И кричит за углом тот, кто может кричать,

И молчат… Тишину не нарушив.

Вы спросите себя, – Сколько можно молчать?

Тот уклад гак нещадно разрушив.

Веселые, надёжные, шальные,

Промчались годы юности моей.

Столбы перекосились верстовые,

И дни не выплывают из теней.

Разорванные годы на кусочки,

И брошены куда-то не туда.

Из кованной не вырваться цепочки,

Года мои, года мои – года.

Наотмашь по лицу ударит память,

Стирая все что было и что есть.

И те слова тебя уже не ранят…

Ты так оберегаешь свою честь.

Белой завистью злость,

Злобой черною ложь.

Что мечтали сбылось?

Только быт не похож…

Ни на тот ветерок,

Что качает каприз.

И похоже порок,

Прижимает нас вниз.

И метелью года,

Отшумели давно.

Зубы сжав холода,

Наважденье одно.

Все вернулось назад,

Где погиб человек.

И гламурный парад,

Полированный век.

Одеянье одежд,

Обновила весна.

Только нет тех надежд,

Холод вместо тепла.

Пронесется бунтарь,

Ступа вслед за метлой.

Царь теперь и не царь,

И какой-то чужой.

Что возможно одним,

Не доступно другим.

Изменившийся мир,

Расползается грим.

И гримасами жизнь,

Кляксой жирной в тетрадь.

Нужно все изменить,

Предостаточно ждать.

По полю бушуют блудни,

Ветра превращаясь в вихрь.

И топчут нещадно будни,

Сбивая уже своих.

Сажают… Сбивая краску,

Напудренные мозги.

Наденут на время маску,

Скрывая свои куски.

И тот, у кого их больше,

Отрыжку готов отнять.

Чем будет такое дольше…

Кому на кого пенять?

Золотые унитазы —

Современная мораль.

Как спастись от той проказы,

Что внушает такой рай?

Вдаль глядит теперь полковник,

Из казенного окна.

Золотого был поклонник…

В душах мертвых чистота,

Так с годами загрубела,

Нужен совести пример.

Нечисть та так обнаглела,

Или жизнь вся их химер?

На плахе кровь… Топор повис и крик,

Опустошённый… Птицей улетая.

И он затих, в кулак зажавший миг…

Палач в народ смотрел не замечания,

Сомнения на лицах. Только страх,

Способен покорить тебя на время.

Палач и сам ведь превратится в прах,

В костер его несут уже поленья.

Сгорит живым… Он мертвым в жизни был.

Кому потом научен станет опыт?