Оbearнись

Иллюстратор Юлиана Хомутинина

Корректор Полина Островская

© Татьяна Хрипун, 2019

© Юлиана Хомутинина, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-0050-2046-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рукопись я читал, не отрываясь от текста, до последней страницы. Так в детстве читалась проза Владимира Арсеньева, Джека Лондона, Фенимора Купера, Редьярда Киплинга. Увлеченно. С сопереживанием. Так читается репортаж, в котором – и чувства автора, и эффект присутствия, и динамизм, и достоверность события, и точность описания. Потому что написано не с чужих слов, а из своей боли, своего страха, своего восторга, своего отчаяния. Так читается дневник, в котором все честно, потому что он – не для человечества, а для понимания себя: в любви, в разлуке, в быту, в ошибках, в опасности, в одиночестве, в обессиленности, в гармонии…

И всему этому веришь, забывая о том, что в художественном произведении возможны вымысел и гипербола. Но – «над вымыслом слезами обольюсь». Это доступно только талантливому человеку – сделать себя частью другого помимо его воли. Велик соблазн, читая повесть Татьяны Хрипун, назвать ее «прозой журналиста». Хотя бы потому, что героиня работает в редакции, вся описанная история – ее воспоминания, а повествование ведется от первого лица («я как я»). Но когда чтение завершено и осмыслено, когда перечитан еще раз «Эпилог» – как вздох облегчения, понимаешь – это литература, которая не нуждается ни в каких дополнительных определениях. Просто – очень хорошее произведение, которое посчастливилось прочитать. Самоцветное. И – полезное. Такие характеры в современной литературе – редкость. Такой выведенный стиль, сочный язык, точная деталь, психологизм – тоже.

Умеющих увлекательно излагать немало, а столь глубоко знающих и столь тонко понимающих природу и человека – единицы. И Татьяна Хрипун – в их числе. Не потому, что умеет очеловечить медвежье семейство, реку, растения, а потому что дает читателю живительную веру в то, что любовь судьбоносна и спасительна всегда.

Заняв свое место на одной из боковых деревянных лавок в салоне допотопного МИ-8, я даже рюкзак не сняла, чтобы не колотиться спиной о грубую, местами отваливающуюся обшивку. Меня усадили с краю, потому что полсалона занимали коробки, ящики, какие-то мешки, а на полу на жестких носилках лежал мальчишка лет двенадцати, не старше.

Санрейс из Стойбища в Город. Я тоже буду называть точки на карте как писатель Олег Куваев, а регион в общем – Территорией. Почему бы и нет? Тем более оба романа в одном томе – собственно, «Территория» и «Правила бегства» – покоились сейчас в моем заплечном мешке: книгу мне подарил старый пастух Улькукай из шестой оленеводческой бригады. Именно оттуда, из стойбища в тундре, мы забрали мальчонку, его внука, с подозрением на перитонит.

Стоянка находилась в ста километрах от Поселка вдалеке от дорог: перераспределение маршрутов вглубь тундры, уход от автомагистралей, если так можно назвать зимники и грунтовки с ухабами, местами и вовсе непроходимые, в оленеводческих бригадах происходили тяжело: эвены и коряки, демонстрируя редкое единодушие – обычно они между собой не очень-то ладят – убеждали руководство сельхозпредприятия, что им делают только хуже. Но чтобы прекратить обмен муниципальных оленей на водку, нужно было идти на крайние меры, хоть это все выглядело жалкими потугами немощных местных властей против векового уклада кочевой жизни.