Последний кошмар

Громкий звук поставленной печати раздался по кабинету. Георгий Константинович отложил документ, одновременно нащупывая следующий.

– Ваши бессмысленные поступки меня в конец доконают, Кира Кондратьева, – сказал мужчина, не отрываясь от заполнения бумаг. – Я не собираюсь в очередной раз рассказывать Вам о возможных последствиях такого поведения в пределах школы.

Помещение, где находился мозговой центр образовательного учреждения, было заставлено шкафами-полками. Их стенки во многих местах вздувались, однако ещё чаще встречались полностью оголённые края, открывающие сам материал изделия, который больше был похож на спрессованные опилки, чем на изначально заявленные доски. Стояли они на шпалере, к которой всё это чудо должно было прилегать, но директор решил, что ковёр есть ковёр, а он должен лежать на полу. Края полотнища расходились на шерстяные лоскуты, как бы синхронизируясь с потрескавшимся линолеумом.

– Вы в них никогда и не вникали, хотя, даже будь всё иначе, я не узнала бы чего-то нового, – равнодушно отчеканила Кира.

Мужчина впервые за пять минут разговора поднял глаза. На фоне бледного света лампочки очень сильно выделялись волосы хулиганки, чей натуральный чёрный цвет вынужден был соседствовать с сапфировыми кончиками. Острое лицо напряглось, а голубые глаза слегка прищурились в ожидании предсказуемых в подобной ситуации криков, но последних не было. Вместо этого мимика директора передавала полное разочарование и непонимание действий девушки.

– Возможность драки в школе должна быть исключена. Вам повезло, что родители Антона Стрельникова не написали заявление в полицию.

Ученица слегка дёрнула прямым носиком.

– Раз никаких тяжких последствий за Вашим проступком не пришло, то так уж и быть, ограничимся предупреждением. Однако если это повторится, будет разбирательство на уровне более высоком, чем даже педсовет. Всего доброго.

– До свидания, – тихо и сухо ответила Кира, открывая обшарпанную дверь.

Звонкий хлопок разнёсся по пустому вечернему коридору. Лучи закатного солнца с трудом проникали в помещение через пыльные окна, создавая причудливую рябь из сотен серых полупрозрачных пятен. Они плавно перетекали со стен на потёртый зелёный бомбер девушки с вышитой буквой "W", располовиненной незастёгнутой молнией. Расправленный ворот белой рубашки еле-еле доставал до синих кончиков девичьего каре. Без явного желания в глазах и энтузиазма в сердце Кира спустилась на первый этаж и, проигнорировав прощание охранника, вышла из школы. Дорога вдоль вереницы домов, разбавляющаяся частыми развилками, ведущими во внутренние дворы жилых комплексов, хоть и была заучена вдоль и поперёк за 10 лет, всё равно казалась чужой. Не задерживаясь ни минуты на одном месте, Кира направилась к своему дому. По пути стоял круглосуточный магазин, в который девушка старалась часто заглядывать. Этот день не стал исключением. Пытаясь не терять лишние минуты, она молнией добралась до стенда с различными кормами для животных. Высмотрев, по её мнению, наилучший вариант, школьница стала пересчитывать мелочь в карманах. "Должно хватить", – подумала она и направилась с пакетом к кассе. Рядом с движущейся лентой стояли продукты с большой скидкой, будь то печенье с истекающим сроком годности или бутылки воды по пол-литра. Ничего из этого "хулиганка" не покупала: воду можно отфильтровать, а много печенья вредно для здоровья. Нет смысла. Быстро расплатившись, она преодолела раздражающе звенящий колокольчик и, спустя продолжительные тридцать минут, оказалась возле двери в подъезд. Под выступающим балконом первого этажа смиренно стояли миска с поилкой. Не успел мешок с кормом раскрыться, как чёрно-белый кот уже тёрся у ног своей кормилицы, прогоняя едкую грусть, накопившуюся за весь день. Уголки рта девушки слегка поднялись, а глаза почти что закрылись от чувства исполненного долга.