Красная жатва

© Перевод. А. Ливергант, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Впервые Берсвилл назвал при мне Бесвиллом один рыжий детина по имени Хикки Дьюи в «Большом корабле», в Бате. Поскольку он и рубашку называл «убашкой», я не придал этому значения. Однако в дальнейшем я обнаружил, что Берсвилл называют Бесвиллом и те, кто произносит «р» вполне нормально. Но и тогда я счел это всего лишь безобидной шуткой. Спустя несколько лет я поехал в Берсвилл и убедился, что был не прав.

Прямо с вокзала я позвонил в «Геральд», попросил к телефону Дональда Уилсона и сообщил ему о своем приезде.

– Можете быть, у меня в десять вечера? – спросил он хорошо поставленным голосом. – Я живу на Маунтен-бульвар, 2101. На Бродвее сядете в трамвай, сойдете на Лорел-авеню и пройдете два квартала пешком.

Я обещал, что приеду. Затем поехал в гостиницу «Грейт Вестерн», оставил там вещи и вышел пройтись.

Красотой Берсвилл не отличался. У его архитекторов была явная слабость к кричащим цветам. Когда-то, возможно, город смотрелся, но со временем желтый дым, валивший из высоких кирпичных труб плавильного завода, выстроенного у подножия мрачной горы, выкрасил все дома в одинаково тусклые цвета. В результате получился уродливый сорокатысячный городишко, зажатый между тремя не менее уродливыми, покрытыми густым слоем сажи горами. Под стать городу было и нависшее над ним закопченное небо, которое ничем не отличалось от заводского дыма.

Первый же попавшийся мне полицейский был сильно небрит. У второго на поношенном кителе не хватало пары пуговиц. А третий стоял на самом оживленном городском перекрестке и регулировал движение с сигаретой в зубах. После этого я перестал обращать на них внимание.

В девять тридцать я сел на Бродвее в трамвай и поехал по адресу, который дал мне Дональд Уилсон. Через полчаса я уже стоял у ограды углового дома.

Служанка, открывшая мне дверь, сообщила, что мистера Уилсона нет дома. Пока я пытался втолковать ей, что мистер Уилсон сам назначил мне прийти в это время, в прихожую вошла стройная блондинка лет тридцати в зеленом шерстяном платье. Улыбка никак не вязалась с ледяным взглядом ее больших голубых глаз. Пришлось повторить все сначала.

– Мужа сейчас нет. – Она говорила с легким акцентом. – Но раз вы с ним договорились, значит, он скоро будет.

Мы поднялись по лестнице и вошли в комнату, выходившую на Лорел-авеню. Темная мебель, много книг. Она усадила меня в кожаное кресло у камина, сама села напротив, вполоборота ко мне, и приступила к допросу:

– Вы живете в Берсвилле?

– Нет, в Сан-Франциско.

– Но вы здесь уже бывали?

– Нет.

– Правда? И как вам наш город?

– Пока трудно сказать, – соврал я. На самом деле сказать было легче легкого. – Я ведь только сегодня приехал.

– Место жуткое, сами увидите. – Она на мгновение опустила свои большие голубые глаза, а затем допрос продолжился: – Промышленный город, ничего не поделаешь. Вы горный инженер?

– Не совсем.

Она покосилась на каминные часы и сказала:

– Дональд повел себя не лучшим образом. Пригласил вас, а сам ушел. Да и время для деловой встречи он выбрал не самое удобное.

– Ничего страшного.

– Впрочем, может, у вас не деловая встреча?

Я промолчал.

Она язвительно хмыкнула.

– Я, наверное, ужасно надоела вам своими расспросами, – весело сказала она. – Но вы сами виноваты – молчите, вот и заинтриговали меня. Вы, случаем, не бутлегер? Сколько их у Дональда перебывало – не сосчитать.