Мечты Западного Бронкса

Моей замечательной Ксю

Часть первая

Глава первая

Катрин

Всё началось, пожалуй, с музыкального магазинчика где-то на углу Пятой авеню, назывался он «Розовые Мелодии». Там была такая розовая вывеска в стиле кантри, с двумя пистолетами. Я любил ходить в этот магазин по вечерам. Фоном там играла разная музыка, между рядами стояли немногочисленные покупатели или завсегдатаи вроде меня. За кассовой стойкой всегда болтали кассирши, они красиво упаковывали товар, вежливо спрашивали всё ли понравилось и на прощание отпускали своё фирменное «приходите еще, мы вам рады». Между стеллажей неспешно прогуливались менеджеры в розовых футболках. Все они, я думаю, вышли из бывших музыкантов, непременно с длинными волосами и в наколках. Они курили Lucky Strike и, казалось, знали о музыке всё. Самые старшие из них смотрели на все эти пластинки, как на старых друзей, и когда та или иная продавалась, они брали в руки очередной бесценный экземпляр, будто прощаясь с ним. Одобрительно кивали и гладили обложку, явно вспоминая, сколько радости и эмоций когда-то принесла им эта музыка. Я любил перебирать винил, смотреть на постеры, а больше всего – на людей. Темными зимними вечерами мне особенно нравилось там находиться. Было тепло, людно и девушки на кассе не скучали. Музыка звучала под стать настроению. В этот раз я попросил только что вышедший альбом группы «Парижские сестры». Нужно было взять у них интервью по заданию редакции. С обложки на меня смотрели три симпатичные девушки. Три сестры, подумал я. Весь вечер они играли мне сладкие напевы из своего первого альбома, особенно мне понравилась заглавная I Love How You Love Me («Мне нравится, как ты любишь меня»). Девушки пели словно для меня одного. Да, подумал я, это хит. Мне захотелось узнать, как записывалась эта песня. На обороте было указано имя продюсера – Фил Спектор, сам он был из Бронкса, как и я. Как журналист, пишущий про музыку, я хорошо знал его. Он по праву считался большим человеком и отличным продюсером, но имел вздорный нрав – мягко говоря, с ним было непросто. Я надел куртку и вышел на улицу. Погода стояла сырая и дул ветер. Редкие фонари освещали темные углы улиц, прохожие, словно призраки, мелькали туда-сюда, шлепая по лужам – одни торопились домой, другие, напротив, не спеша возвращались из баров, которых в этих краях было предостаточно. Я зашел в один из них выпить пива и подумать. Внутри царил уютный полумрак, посетителей было немного. Они сидели по углам и наслаждались тихой и приятной обстановкой. Музыкальный автомат играл один из хитов Томми Уайнетт.

За стойкой стояла барменша, ее звали Катрин. Она была одета в красно-черную клетчатую рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами, густые золотистые волосы были собраны в пучок. Руки ее были чем-то заняты, и она привычно напевала какую-то песню. Её лицо было таким приятным, а улыбка просто завораживала. Я сел напротив и огляделся. Бар был и вправду полупустым и, казалось, ничем не выделялся среди всех баров штата. Даже люди в нем казались точной копией таких же завсегдатаев, какие обычно сидят вот в таких барах по вечерам, слушают кантри и неспешно пьют пиво. Это меня не пугало, а наоборот успокаивало. Я повернулся и посмотрел на Катрин.

Она вытерла салфеткой что-то перед собой и дружелюбно взглянула на меня.