Все жанры Все авторы
Рассуждение о методе - Эдмунд Гуссерль

Рассуждение о методе

Страниц

20

Год

—

Эдмунд Гуссерль, немецкий философ, провозглашает, что основной причиной кризиса в философии является ее отказ от рассмотрения проблемы смысла. Его строгий подход в философии заключается в способности достичь "первоначала" познания. Одной из фундаментальных характеристик сознания, которая проявляется через феноменологическую редукцию, является его интенциональность. Данная характеристика проявляется в переходе акцента с объектов на переживания сознания, в которых эти объекты проявляются, и в обнаружении связи между сознанием и этими объектами в форме указаний на них.

Впрочем, считаю необходимым отметить, что феноменологическая редукция представляет собой глубокий методологический инструмент, который позволяет исследователю вникнуть в сущность рассматриваемого явления, задаться вопросами о его смысле и ценности. Подходя к изучению объектов с точки зрения переживаний сознания, феноменология Гуссерля способствует обнаружению значимости и смысла признаков, которые могут быть упущены в поверхностном рассмотрении. Именно в этом смысле феноменология Гуссерля предлагает новый взгляд на изучение сознания и философии в целом.

Эксплицирование указания на объекты, которое происходит при феноменологической редукции, дает возможность более глубокой и обоснованной интерпретации сознания и его переживаний. Методологический подход Гуссерля позволяет нам не только осознать связь сознания и объекта, но и обратить внимание на то, какие особенности и значения эти объекты несут в нашей жизни. Таким образом, феноменология Гуссерля стимулирует нас к более глубокому пониманию смысла и ценности наших восприятий и переживаний.

Читать бесплатно онлайн Рассуждение о методе - Эдмунд Гуссерль

Составитель Татьяна Юрьевна Ирмияева


© Эдмунд Гуссерль, 2020


ISBN 978-5-0051-7915-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обоснование Э. Гуссерлем необходимости четкого разграничения сфер применения экспериментального и феноменологических методов1

С момента возникновения, философия притязала быть строгой наукой, которая удовлетворяла бы высоким теоретическим потребностям и в этико-религиозном отношении делала бы возможной жизнь, управляемую чистыми нормами разума. И ни в одну эпоху своего существования философия не удовлетворяла этим притязаниям.

И вот чем мы располагаем. Философия, имея целью стать строгой наукой, прошла сквозь горнило критической рефлексии и по пути углубила исследования о методе. В результате научную строгость обрели все дисциплины о природе и духе, равно как и новые математические дисциплины. Философия, оставаясь самостоятельной, отъединенной от других наук дисциплиной, характера строгой науки не приобрела. Даже сам факт дифференциации философии от других наук остался без надежного научного определения: как философия относится к наукам о природе и духе, приводит ли нас философский момент к новому измерению или оставляет в одной плоскости с эмпирическими науками о жизни? Ясного ответа нет. Даже самый смысл философской проблемы не приобрел научной определенности.

Высшая и самая строгая из наук, как она сама понимает свою историческую задачу, представительница исконного притязания человечества на чистое и абсолютное познание и на чистую и абсолютную оценку и волю, признанная учительница гуманизма, философия не в состоянии учить: учить объективно значимым образом. Кант любил говорить, что можно научить философствованию, но не философии. Так вот оно и есть – признание ненаучности философии!

Наука не означает завершенность. У науки может быть бесконечный горизонт открытых проблем, которые питают собой стремление к их познанию. В разработанных научных направлениях всегда находятся недостатки и неточности, неясности и несовершенства в систематическом распорядке документов и теорий. Но научное содержание есть в них всегда. В объективно обоснованной теории не усомнится ни один разумный человек. Дисциплина, становящаяся научной, еще открыта для «мнений» и «точек зрения», но по мере того как они уточняются и объективируются, наука приобретает содержание, которому очевидно можно научиться и научить. А если достигнут такой результат, то вопрос о смысле данной научной дисциплины отпадает.

Несовершенство философии совсем другого рода. Все вместе и каждое в отдельности в ней – спорно, индивидуально. Научная мировая философская литература предлагает нам замыслы, основывающиеся на необъятной работе духа. Но все это в качестве основы философской науки не годится, и нет никакой надежды с помощью критики выделить из всего этого наследия хотя бы частицу подлинного философского учения.

В философии должен быть совершен переворот, который подготовит почву для будущей «системы» философии. И сразу возникают вопросы:

– хочет ли философия и в дальнейшем притязать на роль строгой науки?

– может ли она удерживать при себе это притязание?

– должна ли она притязать на эту роль?

И что это за «переворот»? Ведь философия и так исторически устремлена к своей цели стать строгой наукой, а переворот – не значит ли это уклонение от идеи строгой науки? А что значит «система» для философии? Не является ли она целиком и полностью из головы гения, систематизировавшего усилия поколений в этом направлении? Или «система» философии начнется с обнаружения ее теоретического фундамента, общего для всех строителей философского здания?

Вам может понравиться: