Я буду любить тебя всю зиму, посыпанную вечностью

Глава 1

Ответственность перед собой – пожалуй, наивысшая форма ответственности. За свою жизнь мы подводим не одного человека, но именно те случаи, когда мы подводим себя, отпечатываются в нашей памяти самыми густыми красками. Так и произошло со мной…

Не могу точно сказать, где я нахожусь, но чувство непреодолимой тревоги бьёт сильнее с каждой секундой. Невзирая на сковывающий ужас, я всё-таки открываю глаза. Мимолётные образы расплываются перед глазами, стоит мне только к ним притронуться, и тем не менее, я наконец-то узнаю место вокруг себя – я нахожусь в длинном коридоре папиного офиса. Конечно, желание убежать меня не покидает, но я знаю, что должна идти вперед. Шаг за шагом я приближаюсь к месту, где сквозь дверной проём упорно пробивается яркий свет.

– Нет! – Я падаю на колени, когда, оказавшись у двери, наконец понимаю, куда пришла, и что меня за ней ждёт.

– Эй, ты! – Я резко просыпаюсь от громкого крика ворвавшегося в комнату Чарли. – Руки вверх, это космическая полиция! Вы арестованы за… За то, что много спите … – смеётся он, но сразу меняется в лице, когда замечает застывший страх на моём лице. – Всё хорошо?

– Да. – Киваю я и окончательно просыпаюсь, рассеяв воспоминания о кошмаре. – Да, всё хорошо, – уже более убедительно говорю я и протягиваю руки. – Иди ко мне!

Брат тут же бросает свой водяной пистолет и прыгает ко мне на кровать. Я кладу его под одеяло и крепко обнимаю, прекрасно понимая, что надолго его не хватит: он никогда не сидит на месте дольше тридцати шести секунд (да, я засекала). Этому маленькому чуду всего три года, и мне не верится, что к моему возвращению он уже будет учеником первого класса.

– Я буду по тебе скучать, – говорю я и прижимаю его к себе ещё сильнее.

– А я по тебе! Ну, всё! – Чарли выпрыгивает из постели и хватает водяной пистолет. – Я пошёл на службу! – гордо говорит он, выбегая в коридор, и я только и слышу: "Советую никому не двигаться! Работает космическая полиция!".

Улыбаясь, я встаю с кровати и подхожу к большому окну, обвешанному гирляндой. Эта одна из любимых деталей комнаты – большой подоконник с подушками и аккуратно сложенным пледом. В голове всплывают воспоминания того, как я сидела тут днями напролёт с книгами, готовясь к экзаменам, или часами разговорила с Джуд. Волна этих воспоминаний накрывает меня с головой, и я невольно думаю о человеке, которого клялась навсегда забыть.

Спускаюсь вниз я уже одетая в свою любимую толстовку и несколько секунд безмолвно наблюдаю за родителями, поглощёнными весёлым разговором, надеясь на то, что их хорошее настроение никак не связано с фактом моего отъезда.

– М-м-м, как вкусно пахнет… Что вы готовите? – спрашиваю я и, подойдя ближе к плите, пытаюсь заглянуть папе за плечо. Воскресные завтраки – это, наверное, моя любимая семейная традиция. Хотя, нет, я ещё люблю рыбный день по четвергам и походы в ресторан по пятницам. Поймав себя на мысли, что люблю буквально всё, что связано с едой, я улыбаюсь.

На завтрак у нас папин фирменный скрамбл с мягким сыром и помидорами, итальянские хлебцы с хумусом и, конечно, сосисками. Лучшее начало дня не придумаешь. Как будто читая мои мысли, папа громко произносит:

– Хороший день начинается с хорошего завтрака.

– Мам, – начав нарезать помидоры вместе с ней, говорю я, – а ты знала, что нельзя позволять мужчинам самим готовить?