Отец

Повесть

– Опаздываете, уважаемый Алексей Иванович, – с улыбочкой заметила Алла Викторовна, заведующая пульмонологическим отделением. – Опять опаздываете.

Алексей Иванович Колосов, врач-пульмонолог, только что пришедший на работу, изобразил на лице виноватую улыбку.

– Да, пять минут девятого, – сказал он.

– Уже пять минут, – надавив на первое слово, поправила завотделением, всё также язвительно улыбаясь. – Заметьте, уважаемый Алексей Иванович, уже.

– Какие-то несчастные пять минут, Алла Викторовна, – попытался обратить ситуацию в шутку Колосов.

– Не согласна. За пять минут можно вола разделать… в зависимости от того, как работать, конечно.

Она склонилась над своими бумагами, немного помолчала, потом добавила:

– Постарайтесь больше не опаздывать.

– Хорошо. Я прошу прощения.

– Ведь это уже не в первый раз.

– Да, да. Я понял. Больше не повторится. Просто вчера… – и он сделал неопределённый жест рукой.

– Оправдания меня не интересуют, – не отрываясь от бумаг, и уже сухо произнесла Алла Викторовна.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился Колосов, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой.

Это задело его. Во-первых, он ей никакой не мальчишка, а, во-вторых, она сама себе позволяет иногда… Себе и своей подружке Плесиной, второму пульмонологу отделения: покрывает опоздания, оправдывает, случается, что и подменяет её.

– А Марина Николаевна ещё не приходила?.. – спросил Колосов.

Завотделением подняла голову и посмотрела на него в упор.

– Алексей Иванович, – начала она своим обычным, отчитывающим тоном. – Вы, пожалуйста, за Марину Николаевну не беспокойтесь. Она очень добросовестный и пунктуальный работник. Вчера ей пришлось задержаться в отделении, и я сегодня разрешила ей подойти попозже.

– Я спросил просто так.

– К вашему сведению, у вас трое новых больных. Поступили вчера вечером. Так что времени на разговоры мало. А работы много.

Колосов не любил конфликтовать, и, несмотря на то, что его сейчас подзуживало ответить ей какой-нибудь вежливой гадостью, всё же сдержался.

– Я пойду покурю, – помявшись, сказал он то ли себе, то ли заведующей отделением. – Перед началом трудового дня…

Мимика начальника проигнорировала полупросьбу подчинённого. Тот, немного постояв в нерешительности, тихонько исчез за дверью. Алла Викторовна сурово блеснула ему вслед стёклами очков.

Колосов спустился в крытый переход между корпусами и вышел на площадку для курения. Там никого не было. Он сел на холодную скамеечку, зажал губами сигарету и щёлкнул зажигалкой.

– Выдра! – сказал он вслух и выпустил энергичную струю табачного дыма.

День как-то не задался. Вчера вечером он опять повздорил с Алёной. Она устроила ему на ночь глядя целый спектакль по выяснению отношений, и помириться сумели они только далеко за полночь. Он получил прощение, и после закрепления мира традиционным между мужчиной и женщиной способом, уже становящимся для Колосова более в тягость, чем в радость, они, наконец, уснули.

Понятное дело, что после тяжёлой ночи Колосова едва разбудил пронзительный писк проклятого будильника. Он решил полежать с закрытыми глазами ещё немного, но опять заснул и проспал ровно сорок минут. Обычно контролировал себя, но сегодня внутренние часы дали сбой. Спешно одеваясь, он бросил взгляд на сладко дремавшую полуприкрытую Алёну. Её обнажённое красивое тело почему-то совсем не показалось ему соблазнительным. Мало того, красота этого тела даже вызвала в нём сейчас какое-то странное раздражение. Он удивился, поймав себя на этой мысли. Застёгивая рубашку, замер на секунду и внимательно изучил взглядом точёное скульптурное произведение, называемое женским телом. Сколько же глупостей было и ещё будет совершено мужчинами ради него!.. Глупость?.. Эта мысль за время их совместной жизни с Алёной впервые пришла ему в голову.