Ливенцовская крепость

Летние вечера в южном регионе России имеют интересную особенность. Казалось бы, солнце давно не в зените и постепенно завершает свой ежедневный небесный марафон, частично скрываясь за старыми крышами городских трущоб, но невыносимая духота и не думает рассеиваться.

Кирпичные стены, металл и шифер крыш, асфальт, раскаленные за день, щедро, но не торопясь, отдают свое тепло и без того раскаленному воздуху.

Добавить к этому гарь от стоящих в вечерних пробках машин и не особо приятный запах от соседнего заброшенного архитектурного шедевра и перед нами возникает обыденная картина июльского летнего вечера в городе, которому посчастливилось вырасти на юге, но не имеющего выхода к морю.

Я, Денис Алексеевич Бережной, старший лейтенант полиции, начинающий сотрудник следственного Управления МВД России по Ростовской области. Мне двадцать четыре года. После окончания, с относительным успехом, Ростовского юридического института МВД России я пришел работать в органы.

Как же давно это было!.. Кажется – только вчера, а прошло уже целых тринадцать месяцев.

В остальном я не особо отличаюсь от других парней моего возраста. Снимаю небольшую гостинку на окраине города, в свободное время встречаюсь с бывшими однокурсниками. Постепенно осваиваю основы бюджетного планирования, а именно – безуспешно пытаюсь распределить свою небольшую зарплату на бесконечный перечень потребностей.

В особо сложные времена, когда просчитаюсь и в бюджете образовывается дыра, еду в гости к родителям на ужин. Надо сказать, что обзавестись чадом, то есть мной, они в свое время не торопились, поэтому были значительно старше родителей моих сверстников. После выхода на пенсию переехали в новый поселок в десяти километрах от города, где и вели спокойную, размеренную жизнь на чистом воздухе, вдали от городской суеты.

В этот июльский вечер я сидел за небольшим письменным столом, выделенным мне, по широте душевной, отделом хозяйственного обеспечения. В очередной раз я внимательно вчитываюсь в каждую страницу многотомного уголовного дела.

Вновь и вновь пересматривая посмертные фотографии жертв серийного убийцы, я пытаюсь найти хоть какую-то аналогию. Любую мелочь, которая могла бы объединять безвременно умерших людей по воле какой-то больной сволочи, которую человеком и язык не поворачивается назвать.

Мой наставник, старший товарищ и коллега, майор Жданов Сергей Степанович, чей стол расположен в этом же кабинете, вел это дело не первый год. Он также неоднократно изучал заключения экспертов, фотографии мест преступлений и жертв, но и ему, человеку с огромным опытом следственной работы, не удавалось зацепиться за край той самой нити, которая помогла бы распутать этот жуткий клубок.

Казалось бы, давно прошли времена девяностых, когда сотрудников милиции, по большему счету, волновал вопрос выживания на мизерную зарплату. Когда оперативный дежурный был вынужден играть в рулетку с собственной совестью определяя по отчаянному голосу звонивших на какой вызов стоит потратить последний бензин в старом уазике.

Прошли времена, в которых работали исключительно опытные сотрудники милиции-полиции, которые, как правило, имевшие опыт как оперативно-розыскной деятельности, так и участия в горячих точках. Офицеры, которые с минимальным материальным и техническим обеспечением, движимые лишь идеей и убеждениями, смогли свернуть шею преступности поэтично возведенной в культ русского народа, были вынуждены терпеть унизительную процедуру аттестации.