РАЗВОД. Ты никому не нужна

Вера.

– Светочка, какой цвет выбрала? – щебечет Аллочка. – И расскажи нам поскорее, как вы съездили?

Снисходительно улыбаюсь, наблюдая, как мастер старательно наносит на мои ногти гель. И почему девчонки спешат вывалить подробности своей жизни посторонним? Это же… неприлично. И неинтересно... Во всяком случае, мне.

– Ханты-Мансийск, конечно, не Мальдивы, девочки, но… Яровский всю неделю мне не давал спуску. Волк, а не мужик! Вы не представляете, какой он… – мечтательно закатывает она ярко-накрашенные глаза. – Страстный, щедрый… Господи, скорее бы он победил на выборах и вышвырнул свою рухлядь из дома.

Ощущения, будто в меня щедро впрыснули яд… Это же она о моем Семёне говорит? Сомнений быть не может… Яровский – не такая уж частая фамилия, да и в Ханты-Мансийск муж недавно летал…

Господи, как мне все это выдержать? Таких совпадений не бывает. Не бывает, и точка! Значит, она подкараулила меня и… приперлась специально?

– Вера Андреевна, вам плохо? – тихонько спрашивает Женя – спокойная, молчаливая девушка, много лет поддерживающая красоту моих рук.

– Нет, нет, ты что? Спина затекла. Все в порядке.

– Водички налить?

– Да, пожалуйста.

Завалиться в обморок или устроить скандал? Дудки!

Сглатываю накатившую горечь и прислушиваюсь к излияниям Светочки. К слову, она на меня даже не смотрит. Болтает без умолку, делясь с Аллой и другим персоналом салона, подробностями.

– Северная красота неповторима. И кухня там неплохая. Яровский повсюду меня водил, не считая экскурсий. Где мы только не были: музей под открытым небом, а еще…

– Да зачем нам все это, Светуля? Ты лучше расскажи, как у вас дела? – прерывает ее Аллочка. – Когда уже Семен сделает тебе предложение?

– Ох, девочки… Ему нужна безупречная репутация. И победа на выборах, – со знанием дела протягивает она, накрутив на палец длинную, блондинистую прядь. – Так что мне пока придется быть в тени. Но есть и хорошие новости – Семушка купил мне шубу. У-и-и-и! Мы же через Москву летели, а я напросилась на шоппинг. В дьюти-фри мы тоже затарились. Я духи купила, очки, часы и…

Что? Молчаливо недоумеваю, с трудом подавляя растущий в душе гнев… И ужас, что уж говорить? Яровский и щедрость – понятия несовместимые. Он жмот, каких свет не видывал… Она точно о моем Семене говорит?

– Ой, а хотите прикол? Знаете, что его старуха попросила в качестве подарка из Ханты-Мансийска? Никогда не угадаете, – усмехается она, поддевая палитру с образцами цвета.

– Ну, давай, не томи. Мы же не ясновидящие, – хохочут девчонки – Алла и парикмахерша Лариса. – На что пожилые дамы падкие? Унты, шуба или…

– Ага, как же. Фигурку мамонта она попросила из слоновой кости. А Сема заставил меня бегать по магазинам и искать ее, – закатывает глаза юная прелестница.

Я давно не дышу. Вся превращаюсь в чувствительный радар. Ловлю каждое ее слово, деревенея от боли… Он с таким видом вручил мне фигурку, будто это кольцо с бриллиантом или… шуба, будь она неладна… Требует у меня отчета за каждую потраченную копейку, а Светочку балует? Может, у Яровского раздвоение личности? Почему он себя так ведет?

– Офигеть! Фигурку мамонта. Девочки, это она на себя намекает? Такая же древняя? – хохочет Алла.

– Ой, девчонки. Главное, что мужик любит… Я уверена, что Семушка сделает все, чтобы мы были вместе, – вздыхает белобрысая страдалица.