Туда нельзя. Четыре истории с эпилогом и приложением

Автор

Страниц

Год

2021

Туда, где нельзя проникнуть, возможно, скрыто нечто удивительное. Ведь в уникальной судьбе каждого героя нового романа Ксении Драгунской однажды непременно появится загадочное озеро. Его масштабы будут настолько впечатляющими, что каждый найдет внутри себя нечто особенное, и каждый ему придумает свое неповторимое имя. Несмотря на то, что жизненные пути героев извилисты и переплетаются, они обязательно сойдутся у берегов этого озера. Когда мужчина окажется в тяжелой ситуации, чувствуя надвигающийся кризис, он обретет спокойствие и спасение в Странноприимном Огороде - особом месте, где он сможет одолеть все трудности, восстановить свои истощенные силы и вновь обрести способность продолжать свой путь. Пусть Блаженный Пролетарий всегда охраняет это волшебное место. Особую нотку в своем произведении добавлю, чтобы подчеркнуть магию, которая раскрывается в Странноприимном Огороде: благодаря его чудодейственным свойствам герои смогут восстановить не только свои физические, но и душевные силы, найдут вдохновение и направление для дальнейших действий. Не зря говорят, что великая сила кроется в таинственных местах, таких как этот загадочный Странноприимный Огород.

Читать бесплатно онлайн Туда нельзя. Четыре истории с эпилогом и приложением - Ксения Драгунская

Художественное электронное издание

Фотограф Игорь Смирнов

На фото актер Талгат Баталов

⁂

История первая. Странноприимный Огород Амор Каритас

«Не старайся, не запомнишь. Что лоб нахмурил? Всякие приходили и звали по-своему каждый раз. Как хочешь, так и зови, мне привычно. Ты зачем здесь? Чего выведываешь? Спросить ведь пришел. Молчишь, а я слышу, что спросить хочешь.

Я много чего помню.

Что рассказать? Почему соседнее болото Полон называется? Или про барина, что в лодочке с вереском в руке насмерть уснул? Про самолет немецкий на дне, про жидоморов или про Блаженного Пролетария? Про оккупацию? Или про мелиорацию? Вижу, ты слушать умеешь… Ну, что стоишь? Заходи, коль уж пришел».

И горожанин, дачник, бледнотелый и нагой, оглянулся на уходящий вверх луг в рассветном тумане, на дом с шоколадной крышей и пошел в озеро…

⁂

Лучшие умы человечества летят повидаться, подумать сообща, как победить страшные болезни, ненависть, нищету, сохранить планету, дать всем работу…

И переводчики тоже летят и, нагладив белые рубашки, устраиваются в тесных кабинах, пьют воду, пробуют микрофон, отверзают свои усталые уста…

И родные, разделенные океанами и пустынями, летят, чтобы успеть обняться на земле, на этом свете…

И музыканты тоже летят, ведь музыка должна украшать мир, умягчать сердца и примирять всех со всеми.

Пассажир вышел из самолета, пробил паспорт, и вот он уже не пассажир, а гость, интурист, чужестранец, командировочный, гастролер…

Терминал огромный, новехонький… Все такое большое, а народу мало.

Так, первым делом – в сортир.

Ух ты… Направо мужицкий, налево бабский, а посередине – общий длиннющий холл с множеством рукомойников и зеркалами от пола до потолка.

Выходит, мужики и бабы должны вместе начепуриваться и прохаркиваться?

Европа.

Страна, известная своими демократическими традициями.

Тихо играла задумчивая музыка, кругом зеркала, и пожилая индианка в бирюзовом сари не спеша расчесывала длинные волосы, во всех зеркалах отражаясь.

Это было странно, как будто не жизнь, а какой-то фильм.

Бывший пассажир вошел в мужскую уборную и остановился резко, чемоданчик больно стукнул колесами сзади по башмакам.

Там была пеленальная комната.

Это в смысле, что мужик может один с младенцем? Путешествовать? Перепеленать, если что. Ну, сейчас не пеленает никто, памперс там, то-сё… Мужик один может с младенцем. А мать где? Так, ладно… Открыл дверь – просторно и чисто, столик, раковина, навалом влажных салфеток, пахнет чистотой и так… Пахнет как бы в смысле, что все нормально, спокойно, что мужик с младенцем долетят, доберутся куда надо… Хорошая какая пеленальная комната…

То, что много лет старался забыть, что выжигал из памяти – алкоголем, сексом, работой, – оказалось живехонько и так больно заколотилось теперь внутри, где-то там, посередке, что прижал ладонь к горлу, прислонился к прохладной стене… Негритос в аэропортовской спецовке заглянул в лицо: «Ар ю окей?» – «Сэнк ю, мерси». Чуть не забыл, зачем пришел.

Мыл руки в огромном холле. Играла красивая задумчивая музыка, как в грустном фильме с хорошим концом. Индианка все еще расчесывалась. Вспомнил, что индийцы вроде цыган, а уж индианки и подавно. Чуть не спросил: бабушка, погадай, может, что хорошее скажешь? Их отражения встретились взглядами в огромном зеркале, и она ласково улыбнулась, кивнула, прикрыв фиолетовые глаза.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: