Свет далёкой звезды

Девушка подошла к микрофону, ослепительно улыбнулась и хорошо поставленным голосом произнесла:

– Торжественный вечер, посвящённый творчеству Вадима Павловича Берестова, объявляю открытым!

Зал бурно зааплодировал. Когда на сцене появился виновник торжества, зрители стали подниматься со своих мест и продолжали аплодировать стоя. Вадим Павлович галантно раскланивался, прижимая руки к груди; посылал зрителям воздушные поцелуи. И вновь, как при каждом выступлении на сцене, его охватило волнение. Но это было не тревожное волнение, не боязнь провала, как когда-то в начале его творческой карьеры. Душа наполнилась волнующей радостью, ощущением единства с аплодирующей ему публикой. На него с восторгом смотрели тысячи глаз той огромной толпы, которую вмещал в себя концертный зал. А ещё миллионы, десятки миллионов зрителей видели его на экранах своих телевизоров. Наверное, многие из них в тот момент пытались представить себя на его месте, завидовали ему – баловню судьбы, счастливчику. Он был для своих поклонников эталоном успеха, живым воплощением сбывшейся мечты – тем, кого в наше время принято называть модным словом «звезда». Чувствовал ли он сам себя звездой, стоя на этой сцене?

Нет, звёздной болезнью Вадим Берестов не страдал. Во всяком случае, так ему казалось. Слава настигла его уже в зрелом возрасте. Ему было немногим меньше сорока, когда его стихи в местной газете прочёл московский композитор Илья Запрудный, приехавший в их сибирский город с концертом. Стихи, как говорится, задели за живое. Запрудный пожелал встретиться с автором. На встречу с композитором Вадим принёс подборку стихов, которые, по его мнению, вполне могли служить в качестве песенных текстов. Илья с интересом прочёл образцы творчества прежде неизвестного ему поэта, после чего предложил работать вместе. Так началось их многолетнее сотрудничество. Но это был лишь первый шаг к популярности.

Какой бы замечательной ни получилась песня, успех в первую очередь она приносит не тем, кто её создал. В лучах славы купается исполнитель, а родители песни – поэт и композитор – остаются в тени. И здесь судьба опять преподнесла Берестову подарок. Как-то Запрудный пригласил его к себе, чтобы продемонстрировать новую песню. Аккомпанируя себе на пианино, он пропел первый куплет и припев, с трудом вытягивая ноты. Берестов внимательно послушал, а потом сказал:

– Илья, не обижайся, пожалуйста, но… давай отложим эту мелодию для другого случая.

– Зачем? – удивился Запрудный. – Чем она тебе не понравилась?

– К этим стихам она не подходит.

– Тебе так кажется из-за моего исполнения. У меня просто не хватает голоса. Давай пригласим кого-нибудь из певцов. Послушаешь и сразу изменишь своё мнение.

– Илья, ты меня не понял, – сказал Вадим. – Ты написал классную музыку. Но она несёт в себе другую эмоциональную окраску, другой настрой – не тот, который заложен в тексте. Мне будет трудно принять эту песню.

Композитор, чьё профессиональное самолюбие было задето, закрыл клавиши крышкой и шумно вздохнул.

– Не пойму, чего ты хочешь. Какой ещё настрой тебе здесь нужен?

Берестов слегка смутился.

– Да есть тут у меня заготовка. Конечно, это не музыка, а скорее тема для музыки…

– Давай, я слушаю, – перебил его Илья.

Как и Запрудный в начале, Берестов пропел первый куплет с припевом и стал ждать приговор.