Экстрим на сером волке

Если вы хотите утром, услышав противный звон будильника, моментально вскочить с кровати, положите сверху на часы мышеловку. Станете спросонья нашаривать предмет, мешающий своим криком вашему мирному похрапыванию, наткнетесь на капкан и мигом забудете про сладкие сны.

Правда, лично мне подобный способ обретения бодрости кажется слегка экстремальным. В былые времена, когда приходилось вставать на работу без десяти шесть, я, разбуженная назойливым попискиванием, тут же била несчастный будильник по «голове» и зарывалась носом в подушку. В мозгу вертелась мысль: вот сейчас полежу ровно пять минут и резво побегу в ванную. Пять минут – это всего лишь триста секунд, вполне успею потом собраться. Глаза закрывались, тело погружалось в теплую дремоту… Спустя энное количество времени веки раскрывались, взгляд падал на циферблат, я в ужасе взлетала над матрасом и, понимая, что вновь невероятно опоздала, на крейсерской скорости неслась в прихожую. Умывалась и красилась я потом в нашем институтском туалете. Впрочем, добрая половина коллег проделывала то же самое. Оставалось лишь удивиться: ну кто решил, что занятия в вузах должны начинаться в девять утра? По мне бы, первую лекцию следовало назначать эдак в полдень. Во-первых, сильно разгрузится общественный транспорт, и служивый люд доберется до своих заводов и контор не в давке; во-вторых, преподаватели обретут способность ясно мыслить и смогут излагать материал связно; в-третьих, студенты явятся к первой паре, а не к последней и получат нужную инъекцию знаний в полном объеме. Кстати, очень многих лекторов бесят те, кто опаздываетт на занятия. Не успеешь открыть рот и выдавить из себя порцию сведений, которые можно спокойно прочитать в учебнике, как дверь с противным скрипом распахивается, и очередной балбес, зевая, вваливается в аудиторию. Ну почему никто не желает осознать, что бедный, мающийся на кафедре препод тоже человек, которому до смерти хочется спать и ему не составляет никакого удовольствия вдалбливать в столь ранний час азы знаний в твердокаменные головы юношей и девушек! Бедный профессор отвлечется, взглянет на припозднившегося и мигом потеряет нить рассказа, придется ему потом спрашивать у аудитории:

– Ну, о чем мы вели только что речь?

Наивные студенты полагают, что таким образом преподаватель проверяет, хорошо ли его слушают. На самом же деле несчастный попросту сам забыл, о чем толковал секунду назад.

Я, правда, всегда старалась изобразить, будто не замечаю опоздавшего, исключение сделала лишь однажды. В тот день на улице с утра стояла такая темень, что я едва подавила в себе желание позвонить на работу и соврать:

– Простудилась, три дня буду отсутствовать.

Отогнав мысль о симулянтстве, я с огромным трудом заставила себя добраться до института, заняла место у доски и занудила про образование прошедшего времени во французском языке. Грамматика – скучная наука. В результате через пятнадцать минут в аудитории установилась мертвая тишина. Не надо думать, что студенты, восхищенные невероятно интересной лекцией, усердно записывали ее в тетради. Нет, совсем напротив. За окном стояла непроглядная тьма, ветер завывал, словно обезумевший волк, в зале не горела половина ламп – наш завхоз отчаянно экономил на электричестве. Плееров, мобильных телефонов и тетрисов человечество еще не изобрело, студентам было нечем заняться, и они начали клевать носом. Я великолепно видела, как кудлатые головы падают на раскрытые тетрадки, но продолжала упрямо зудеть про глаголы «иметь» и «быть». В голове поселилась мысль: если они все сейчас уснут, то и мне можно будет смежить веки. До конца пары еще очень много времени, отлично покемарим. Вот уже и староста курса, отличница Маша, смотрит вокруг не бдительным, а затуманенным взором, скоро она утонет в объятиях Морфея и некому будет «стучать» на окружающих.