Орден для поводыря

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Огромное спасибо господам Алексею Герасимову (Сэй Алек), Евгению Орлову, Павлу Ковшику, Сергею Гончаруку, Владимиру Игрицкому и сударыне Александре Андреевой за неоценимые советы и помощь в поиске информации.

Всегда любил Алтай. Влюбился с первого взгляда, едва увидев его неистовые бирюзовые реки и серые, с ржавыми и белесыми потеками, камни. Ну и конечно – сосны. У нас, на севере Западной Сибири, сосны обычные. Пусть тоже величественные, кучерявые и стройные, но все-таки блеклые какие-то. На Алтае же сосны золотые. Стоит выглянуть солнцу – и бор вспыхивает, блестит. Словно и не деревья это, а столбы, поддерживающие гигантский купол общемирового храма.

Впервые попал в горы еще юношей. Летом, после получения аттестата, отправились с отцом в турпоездку по Чуйскому тракту. На новеньких блестящих «Жигулях», радуясь солнцу и ветру, не задумываясь ни о чем. От Бийска до Кош-Агача. Хотели и дальше на юг, но в Акташе нужно было брать пропуск в пограничную зону, а во времена СССР это было не так просто сделать.

Бывал и потом несколько раз. После малахольного переворота, когда КПСС стало нельзя, а порнуху по телевизору можно, Республика Алтай сделалась какой-то донельзя национальной. Высшие посты в Горно-Алтайске быстренько поделили старшие семьи алтайцев, которые тут же радостно распродали «в аренду» самые вкусные места горной страны новосибирским и барнаульским коммерсантам. У северного берега Телецкого озера, где я еще застал огромные травянистые луга и лес, отражающийся в воде, понастроили шикарных домов отдыха и пансионатов. У причалов появились современные моторные катера и яхты. Говорят, из озера все еще можно пить, но я бы не рискнул.

Окрестности озера Манжерок тоже преобразились. Не знаю, ищет ли кто-нибудь в этом бассейне для купания отдыхающих, наполовину заросшем камышами, знаменитые «чертики» – водяные орехи и если ищет, то находит ли? Или после постройки горнолыжного спуска там даже рыба перестала водиться? Сие мне неведомо. Совещание по вопросам вскрытия и выставления на торги концессий на разработку месторождений из госрезерва проходило там зимой. Да и не до рыбалки было. Утром – пара докладов. Потом коньяк и горные лыжи. Вечером банкет.

А мне всегда хотелось плюнуть на все, бросить в багажник «лексуса» палатку со спальником и рвануть в горы. Куда-нибудь, где нет назойливых туристов, не ловит сотовый и не продают мед. Где в чистых хрустальных ручьях живут маленькие стремительные рыбки, а в небе парят огромные орлы…

Понимал, что это только мечта. Что бесконечные дела не отпустят и там, что спутниковый «Ирис» ловит везде. Но сама возможность этого как-то грела давно проданную золотому тельцу душу.

Как там, в рекламе какого-то французского авто? «Не в этой жизни»? Вот уж точнее не скажешь.

Кто же знал, что всего через три месяца после моего, так сказать, нового рождения в новом теле и новом мире я окажусь на Алтае. С палаткой, скруткой из жестких солдатских одеял и верхом на капризной кобыле по кличке Принцесса. Ни сотовой, ни спутниковой связью здесь и не пахло. В реках полно рыбы, в небе – орлов. На скалах нет-нет да показывались надменные круторогие козлы, а в распадках изредка шуршали кустами косули. И ни одного туриста на тысячу верст вокруг. И мед никто не продает, даже если очень хочется его отведать. Вот куда, едрешкин корень, приводят мечты…