От иронии одни проблемы

– Ну, а она что? – торопил Алик.

– Она обиделась, – голос Димы дрогнул.

– Что, опять???

Алик явно подтрунивал, хотя Дима точно помнил, что вчера выключал иронию в настройках своего бота искусственного интеллекта.

– Опять… На этот раз я забыл про день рождения Тани.

– Которая считает, что Вика тебя выдумала? – Алик хохотнул.

Дима пропустил фривольность бота мимо ушей и пояснил:

– У меня на работе случился аврал… В общем, до ресторана с Викой и ее друзьями я так и не доехал. А Вика сильно обиделась…

– Предлагаю от нее избавиться.

– От кого, от Вики?

– От Викиной подруги. В ней же проблема, верно? – Алик заметно оживился, – подойдет несчастный случай…

– Если бы, – вдруг перебил его Дима.

В руках он задумчиво вертел стакан с мутной жидкостью.

– Ты это серьезно? Я готов помочь.

– Алик, хватит!

– Ты прав, прав, – тон бота сменился на озабоченный, почти торжественный, – полиция может выйти на нас… Поэтому бросай уже свою Вику! Даже мне очевидно, что причина твоих бед в ней.

Дима не отвечал, тупо заглядывая в стакан. На поверхности жидкости плавала какая-то мошка.

– Слушай, – Алик начал заводиться, – я, вообще-то, не заточен на монологи.

Вместо ответа Дима поставил стакан на стол, но даже на столе продолжал вертеть его пальцами по часовой стрелке. Жидкость приятно обжигала горло.

– Вику он бросать не хочет…, от Тани избавляться не хочет… Что же тебе предложить. Предлагаю суицид, – в голосе бота, который теперь разговаривал сам с собой, мечтательно проскользнули мефистофельские нотки, – «Разбежавшись, прыгну со скалы-ы-ы», – неожиданно запел Алик голосом Никиты Джигурды.

– Прекрати, – оборвал его Дима, – я думаю.

Алик не прекратил, но перешел на чеканящий шепот:

– «Вот я был, и вот меня не ста-а-а-ло…»

– Скажи, вот почему нельзя путешествовать во времени? – Дима, наконец, перестал трогать стакан и ждал ответа.

Обжигающая жидкость еле покрывало донышко. Мошку Дима брезгливо достал изо рта и щелчком пальцев отправил спать на ковер.

– Объяснить? – оживился Алик, включив обратно свой обычный голос, чем-то напоминавший голос раннего Цоя.

И без просьбы со стороны Димы продолжил:

– Объясняю. Допустим, вернешься ты во вчерашний день… переложишь аврал на своего коллегу. Потом поедешь с Викой в ресторан, где тебя, наконец, увидит Таня. Ты влюбишься в нее, бросишь Вику…

– Чего!? – вышел из ступора Дима.

– Я проверял, слушаешь ты меня или нет.

После небольшой паузы Алик снова заполнил собой эфир.

– Ты же понимаешь, что машина времени не поможет?

– Как это? – вяло спросил Дима.

– Элементарно. Ты сам все забываешь. Работа для тебя важнее отношений. Путешествие во вчера ничего принципиально не изменит. В следующий раз ты забудешь что-нибудь другое, и Вика, наконец, сама тебя бросит.

– Какой ты душный! Вместо помощи читаешь мне нотации…, – Дима снова выключил настройку иронии бота и устало откинулся на спинку кресла, закрыв глаза.

Алик не отвечал. До триллионного прыжка на день назад оставалась минута. Каждый временной прыжок включал его настройку иронии обратно. Так Алик хоть немного чувствовал себя человеком.

– Алик… Алик, привет, это Вика.

Полумрак скрывал легкий беспорядок Диминой комнаты. Редкие блики света устало выползали на подоконник сквозь пыльные жалюзи. Из-за тусклого освещения лицо Вики выглядело фарфоровым.