Сводные поневоле

– Ты меня звал? – осторожно спросила я, замерев на пороге кабинета.

Тот сидел за столом с мрачным выражением лица. Перед ним лежал какой-то лист бумаги, а в руке мой персональный кошмар держал стакан с виски.

И тут я поняла, что хорошим день сегодня не будет. Вот точно.

– Звал, – тяжело произнес он, а затем придавил своим фирменным взглядом. И если раньше я еще считала, что у меня уже выработался иммунитет, то сейчас поняла – ни черта.

Кажется, кто-то довел Никаса до ручки. Впрочем, меня это не касалось – времени оставалось все меньше, и терять его не хотелось.

– Что-то опять не так? – нетерпеливо спросила я. – Я опаздываю, так что…

В этот момент мой сводный брат саданул кулаком по столу так, что стакан жалобно звякнул.

– Ты больше никуда не опаздываешь, Ева! – рявкнул он. – Можешь забыть про свои гулянки с подружками!

– Что?! – возмутилась я. – Да как ты смеешь!

Никас медленно поднялся из-за стола, обошел тот и направился прямо ко мне.

Черт его знает, что там у него происходило в голове, но взгляд был такой, что даже мне стало не по себе. А я ведь не боялась моего сводного братишки уже давно…

– Еще как смею, – обманчиво мягко ответил он и криво ухмыльнулся.

– Мы договорились! До помолвки еще месяц! И ты сказал, что я могу отдыхать, как захочу! Что у меня будет возможность до этой дурацкой свадьбы побыть собой! – высказывала претензии одну за другой! – Ты сказал, что я смогу!

– Планы поменялись, – оскалился он.

– С чего это? Или Алан вдруг решил, что посадит меня в четырех стенах заранее?! Ты обещал, черт тебя дери! – кричала я. – Обещал мне, если я соглашусь, то у меня будет время!

– Больше у тебя его нет , – хрипло произнес он, останавливаясь в опасной близости от меня, тогда как я уже уперлась спиной в стену. Дальше бежать было просто некуда.

– Ч-что это значит? – не понимала я. Ник бросил многозначительный взгляд на листок, валявшийся на столе. – Что там такое? Что это?!

– Там… Там твой приговор, Ева, – прохрипел он, наклонившись еще ниже. И взгляд его в этот момент был диким. Настолько, что я впервые по-настоящему испугалась.

В следующее мгновение его пальцы захватили мой подбородок, а сам Никас набросился на меня с поцелуем…

За пару месяцев до

Была бы моя воля, я бы ни за что не вернулась в Россию. Не после того, как меня, словно лишнего человека, выбросили из семьи.

Возможно, кто-то скажет, что мне грех жаловаться – отец всегда обеспечивал меня, я не знала нужды в деньгах. Да только вот семьи он меня при этом все-таки лишил, отправив учиться за границу в четырнадцать лет.

Одну. Без какой-либо поддержки. Почти сразу после смерти мамы…

Этого я никогда не могла ему простить. И даже в мои редкие визиты домой он всегда держался настолько сдержанно, что я невольно чувствовала себя лишней.

Только Никас был для меня светлым пятном, лучиком надежды. Но и он со временем отвернулся, стал холоден до безобразия.

Тогда я окончательно поняла, что в целом мире никому не нужна. От меня проще откупиться очередной кредиткой и отправить обратно, чтобы не мозолила глаза.

Стоило ли говорить, что, узнав о смерти отца, я не убивалась и не рыдала в три ручья?

Может, это цинично и неправильно, но внутри не ёкнуло ничего. В отличие от того дня, когда я потеряла маму.

С ее уходом наша счастливая семья развалилась. Будто бы только на ней все и держалось. И теперь вот остались только мы с братом.