Дора, Дора, памидора…

© 2017 Сергей Чилая

Сергей Чилая – доктор медицинских наук, профессор, много лет заведовал лабораторией экспериментальной кардиохирургии в Тбилиси, занимаясь вопросами трансплантологии и искусственных органов. Он и героев своих книг заставляет стремиться к превосходству, действуя в сюрреалистических обстоятельствах иррационально и жестко, потому как быть превзойденными для них непереносимо.

Новый роман «Дора, Дора, памидора» – притча об ответственности ученых и власти за судьбу научного открытия, способного радикально поменять жизнь на планете. Директор института физиологии в урюпинске с маленькой буквы – хотя город и страна называются по-другому – обещает вечную жизнь постояльцам кремля с помощью «другой воды», которую удалось структурировать сотрудникам его института. «Хорошая идея всегда выше возможностей ее претворения в жизнь», – впаривает он верховному правителю из Достоевского. Возможно, в литературе именно так дело и обстоит. Поэтому решение научных проблем, даже если решение оказалось неверным, так колбасит. Только в науке все по-другому, потому что «наука умеет много гитик». К тому же оказывается, что другая вода вовсе не другая… и даже не вода…

Эмме Чилая

Я знала, что наука умеет много гитик.[1] Что некоторые из них больно ранят. Что место, которое занимает наука на земле, по большей части представлено бездорожьем. Остальное вымощено редким булыжником. Лишь кое-где попадаются заасфальтированные участки. Особо не разъедешься. Только на внедорожниках: отсюда до туда. И деньги в науке на дороге не валяются из-за отсутствия дорог. Однако здесь тоже можно запросто срубить бабки – to get cash for trash, пренебрегая научными данными в пользу предрассудков, вранья и спекуляций, что позволяет многим пользоваться наукой, как банкоматом. А плагиат, особенно почерпнутый из научных источников на западе, в умелых руках нередко становится бриллиантом в короне отечественной науки.

Плиний Младший говорил: «В науке – и радость, и утешение». В ней есть нечто таинственное, как в поэзии, недоступное порой самим автором, ибо никто не знает до конца, что удалось открыть.

В науке полно примочек и имитаций. Много беспечного, как в детстве. В ней можно притворяться, как притворяется верховный правитель – наш главный притворщик, а следом притворяется свободной и счастливой страна. Можно годами толкать порожняк с настойчивостью портовой проститутки и получать государственные премии. Но главное, конечно, как карта ляжет. Потому что может и не лечь. У меня, например, легла, только «рубашками» вверх…

И хотя занятия наукой – всего лишь игры разума, открытия, что случаются порой, способны потрясти цивилизацию посильнее планетарных катаклизмов. А удовольствие, которое доставляют эти игры, не просто окрыляет. Оно захватывает дух и сносит «крышу» допаминовой бурей, превращая науку в опиум для ученых с помощью тех же схем, что используют клирики, проделывая свои штучки с религией. Поэтому решение научных проблем, даже если решение оказалось неверным, так колбасит, что меркнет секс.

«Такой вот крутяк», – размышляла я, сидя в последнем ряду гостиничного конференц-зала, и наблюдала за Тихоном, что грузил публику с трибуны докладом вместо Дарвин.

Казалось, он скитается по камням, как в «Подростке» Достоевского, забыв про внедорожник. А когда вспомнил, двинул на нем через бесконечные ряды простыней, что сохли на заднем дворе нашего детского дома… А может, просто пробирался к выходу в переполненном автобусе. И неумело, даже вежливо, потому как ехал общественным транспортом впервые, раздвигал пассажиров тучным телом в костюме размером XXXXL, пошитым на заказ дорогим модельером в Лондоне, чтобы выглядел, будто ширпотреб, заделанный урюпинской фабрикой «Родные просторы». А может, это был дождевой лес по берегам Амазонки, по которому он пробирался вместе с Дарвин прошлым летом в составе международной экспедиции в поисках племени пигмеев, утверждавших, что температура – это скорость. Вождь племени, запавший на Дарвин, сказал ей тогда: «Температура – это просто цифра, мадам. Не хотите остаться со мной? Узнаете много интересного про воду, которая не кипит и не замерзает»…