Степной пояс Евразии: Феномен кочевых культур - Евгений Черных

Степной пояс Евразии: Феномен кочевых культур

Страниц

435

Год

2009

Великий Степной пояс Евразии – невероятное пространство, раскинувшееся на огромное расстояние в восемь тысяч километров, от Западного побережья Черного моря до самого Восточного края моря Желтого. Его земли, охватывающие более 8 миллионов квадратных километров, являются настоящим центром множества уникальных культур и образа жизни.

Этот пояс степей, начиная от V–IV тысячелетия до н.э., вплоть до эпохи Нового Времени в XVI–XVII веках, служил родным уголком, где возникали и своим процветанием окружались культуры кочевых и полукочевых пастухов. Нередко их столкновения с обитателями поселенческих культур принимали жестокие формы борьбы и противостояния. Но величайшими главами их истории можно считать период власти Чингис-хана и его потомков, который украсили их существование своими "звездными часами" и "лебедиными песнями".

Литературное произведение, которое я предлагаю вам, состоит из трех захватывающих частей: "Картины исторические", "Картины археологические" и "Русь, Россия и Степной пояс". Читательская публика сможет увидеть огромную картину различных культурных феноменов, начиная с V тысячелетия до н.э. и простираясь до наших дней. Здесь описаны не только исторические события, но и археологические открытия, а также связь Степного пояса с огромными влияниями на Русь и Россию.

Не упустите возможность окунуться в эти увлекательные страницы и открыть для себя всю прелесть и тайны Великого Степного пояса вместе с автором.

Читать бесплатно онлайн Степной пояс Евразии: Феномен кочевых культур - Евгений Черных

Введение

Степной пояс: геоэкология, системы жизнеобеспечения, культуры

Трагический тринадцатый

Тринадцатый век в сознании множества народов Евразийского материка предстал как один из самых кровавых и трагичных во всей долгой истории крупнейшего континента нашей планеты. Ключевым событием этого времени, конечно же, явились молниеносные и всесокрушающие нашествия степняков – стремительных монгольских всадников-кочевников. Всего за несколько десятилетий территория их завоеваний покрыла такие пространства, что все произошедшее не просто удивляло, но и потрясало неправдоподобием гигантского охвата. Воля покоренных степными всадниками прочно сложившихся и казавшихся несокрушимыми государств будто бы по мистическому мановению оказалась повергнутой буквально в паралич. Порой возникало впечатление, что некоторые из подобного рода социальных объединений даже не пытались сколько-нибудь активно сопротивляться.


В долгой исторической памяти тех народов, которые не только в научной, но даже в популярной беллетристике привычно относят к разряду «цивилизованных», обыкновенно всплывают картины прошлого, обильно окрашенные кровью и мраком тотальных разрушений. Подобными воспоминаниями наполнены не только письменные источники, но также изустные сказы и эпические предания.

«Кто эти исчадия? Откуда явились эти нелюди? Из каких пустынных глубин? Не из диковинной ли и проклятой Богом страны Тартар? Говорят, что эти дьявольские создания питаются мертвечиной и изъясняются на никому неведомом языке. Только за тяжкие грехи наши мог Господь наслать на нас эту адскую напасть». Примерно такими смятенными загадками в XIII столетии мучились многие властители христианской Европы вплоть до крайнего европейского запада – Британских островов. Сходные стенания слышались в те времена и по множеству областей Азии.

Однако, как это нередко случается, страшные трагедии по прошествии некоторого времени могли обернуться даже неким позитивом. Кровавый ужас XIII века привел в одном, но очень важном аспекте именно к похожему результату. Тогда в понимании ряда представителей интеллектуальной элиты подчиненных монголами стран стало пробуждаться осознание громадности евразийского мира. Сам мир как будто несоразмерно раздвинулся, стал более прозрачным и понятным; и это повело к формированию нового взгляда на окружающий мир, к иным принципам ориентации и оценок.

Вспомним, к примеру, видного перса Рашид-ад-дина, первого везира при дворе ильханов – монгольских завоевателей и властителей Ирана; заметим при этом, что кроме своего незаурядного придворного статуса его, бесспорно, можно относить также и к разряду выдающихся историографов Средневековья. Вот как – уже в самом начале XIV века – представлял себе этот персидский историк, по сути, заново открывшийся перед ним гигантский мир:

«Прежде всего, надлежит знать, что в каждом поясе земли существует отличное друг от друга население, одно оседлое, другое кочевое. Особенно в той области или стране, где есть луга, много трав, в местностях, удаленных от предместий городов и от селений, много бывает кочевников, – что мы наблюдаем в пределах Ирана и во владении арабов, где есть безводные пустыни с травою; такая земля подходящая для верблюдов, потому что они поедают много травы, а воды потребляют мало. По этой причине племена и кланы арабов устроили по всем степям и долинам места своих кочевок от пределов Запада до крайнего побережья Индийского океана в количестве большем, чем это требовала численность народа. Точно так же народы, которых с древнейших времен и до наших дней называли и называют тюрками, обитали в степных пространствах,… известных под именем Могулистана (страны монголов),… кои явились смежными с (Великой) Китайской стеной… Благодаря своей силе, могуществу, власти и завоеваниям, они распространились по всем областям Китая, Индии, Кашмира, Ирана, Византии, Сирии и Египта, подчинив себе большую часть государств населенной части мира»