Золотой Бантустан

Глава 1

Джатагай

Я держу ее в руках, крепко держу эту стеклянную, герметично закрытую банку. Прижимаю ее к своей груди и внимательно смотрю по сторонам – никто вокруг не должен видеть это необыкновенное создание. Немного найдется людей во всем мире, которым посчастливилось прикоснуться к этому чуду природы, к этому дару Божьему, неожиданно свалившемуся на нас, как и многие другие чудесные вещи, происхождения которых мы не знаем, да и не стремимся узнать. Да, иногда случается так, что человек вдруг обнаруживает в таких вот волшебных дарах из недр Земли или из глубин океана неимоверную энергию, источник жизни и процветания, которая одновременно может стать и причиной страданий и преступлений. Именно поэтому эта банка из прочного толстого стекла со светящимися в ней слизняками представляет собой такую ценность, что ее даже невозможно измерить деньгами, ну а я должен беречь ее, как зеницу ока, пока мне приходится прятаться здесь, в забытом и захудалом поселении на краю Джатагая. Собственно, поселения с таким названием даже нет на карте, сейчас оно просто обозначается координатными точками для воздушной навигации, но малочисленные местные обитатели почему-то продолжают его так называть. При этом все они говорят, что предпочли бы уехать отсюда, как можно дальше, чтобы никогда больше не возвращаться в этот скверный городишко, все дороги в котором покрыты слоем вечной серо-бурой пыли. Да, это настоящая дыра, и недаром часы на моем запястье все время останавливаются, с тех пор как я сюда попал, как будто не хотят отсчитывать ход времени. Но все же признаюсь, что я чувствую себя здесь весьма неплохо, мне даже нравится пройтись по единственной в городе улочке и посидеть в старом обшарпанном баре, где собираются иногда в основном пожилые обитатели этого захолустья. Я смотрю на бродячих собак, которые здесь даже не лают, как будто знают, что их все равно не услышат, потому что никто во всем мире не интересуется такими местами, как этот Джатагай. Справедливости ради надо сказать, что теперь уже мало кто интересуется даже такими известными городами, как Нью-Йорк или Рим, которые все сильнее ветшают и приходят в упадок, особенно их центральные районы. Я сам там не был, но видел на экране треснутые фасады знаменитых зданий, опустевшие улицы, заколоченные магазины и тонны мусора на тротуарах, который никто не убирает. Население этих некогда процветающих мегаполисов постепенно перебирается в другие города, в основном вглубь континентов, подальше от наступающей воды и мусора. Но Джатагай, слава богу, находится далеко от побережья, так что здесь подтоплений можно не опасаться. Между прочим, как мне удалось выяснить, из сотен людей, уехавших отсюда за последние десять-пятнадцать лет, всего несколько человек вернулись обратно, включая и одного весьма богатого, который, кстати, и так жил здесь неплохо. По крайней мере, только у него был нормальный телеаэро1, а это очень немногие могут себе позволить. Его, конечно, можно понять – ведь сколько можно вот так сидеть тут и созерцать эти пыльные хибары и полузасохшие можжевельники. Все жизнеспособное, энергичное и технологичное сконцентрировалось в столице, только там можно ощутить пульс второй половины 21 века. Но там же можно и свихнуться от сияния назойливых экранов, от толп людей и жужжащих, летящих и пересекающихся транспортных потоков. А если хочешь спрятаться, отдохнуть, то единственным убежищем будет небольшой стеклянный кубик размерами четыре на четыре метра, также увешанный экранами и устройствами для постоянной связи с нексусом, без которой ты никуда не сунешься. Но если ты состоятельный и имеешь телеаэро, то можешь куда-нибудь улизнуть и отвлечься. Но мне теперь наплевать на всю эту суету, на эту изматывающую гонку за право занять свою ячейку в глобальной сети. Потому что у меня есть кое-что получше этого телеаэро, а именно, вот эта баночка со светящимися желеобразными червячками, за которую многие отдали бы все, что у них есть.