Сборник рассказов. Трилогия: Вовкины рассказы. Выбор есть всегда. Друзья-товарищи

Вместо предисловия

Шёл сентябрь 1953 года. Полным ходом развернулась амнистия. Вовке было девять лет. Он жил в одном из бараков Ростокина. Ростокино, Марьина Роща и Кожухово в те годы – известные воровские районы Москвы. Стали возвращаться сидельцы, в основном уголовники.

В Вовкином бараке проживало шестнадцать семей, и в каждой имелся свой з/к. Те, кто вернулись, принесли с собой ореол блатной романтики. Все ребята, и даже отсидевшие, к Вовке относились с уважением, потому что соседом его был известный вор Саша Крест. О его кликухе ходили разные слухи. Одни говорили, что он перед «делом» ходил в церковь, молился и ставил свечку на успех, другие – за то, что он наказал насильника и застрелил его, перекрестив выстрелами. В бараках Вовка прожил до 1967 года. За это время Крест два раза заходил на короткие сроки.

У Вовки был талант к играм в расшибалку, казёнку и пристенок. Все игры – на деньги. Дядя Саша узнал и провёл беседу о том, что нельзя брать на игры деньги из дома, при этом обещал, что будет давать на игры не в долг. «Не играть нельзя, – сказал он. – Пацаны не поймут».

Крест доверял Вовке. Поручал передавать ему записки и деньги людям в районе. Как-то летом 1954 года дядя Саша попросил помочь в одном деле, объяснив, что к нему приедут гости, с которыми он давно не виделся. Вовка согласился, не спрашивая, в чём заключается помощь. Крест гостей принимал в сарае, потому как тот раза в три, а то в четыре больше его комнаты в бараке, и там было спокойнее. Вовка зашёл в сарайчик и увидел человек двенадцать-пятнадцать взрослых хорошо одетых людей (в то время многие ходили в телогрейках и кирзовых сапогах). Все сидели за столом, покрытым печатными периодическими изданиями. Крест показал Вовке его место. Мальчишка сел и ахнул: перед ним поверх газет на пергаментной бумаге стояли три бутылки крюшона и пирожные-корзиночки с цукатами. Вовка сразу принялся за дело – такое пиршество он видел впервые. Через некоторое время, Крест, наклонившись к мальчишке, сказал: «Пробегись вокруг, нет ли чужих». Пулей вылетел, два круга нарезал, увидел только тех, кого знал, сел на место и продолжил пир. Крест, улыбаясь, посмотрел и сказал: «Вовка, не торопись, если ещё захочешь, – принесут». Парнишка за время беседы ещё два раза бегал осмотреть окрестности сарая. О чём говорили гости, не прислушивался. Вот так Вовка в девять лет от роду оказался на серьёзной сходке воров. А кондитерские пристрастия сохранились у него до старости.

В десять лет у мальчишки появились новые «способности»: из шплинта делать отмычку, для этого нужны были тиски и напильник. Он научился открывать замки у сараев, но без воровства – никогда оттуда ничего не брал. Открывали на спор, в общем, устраивали как бы как соревнование. Но и об этом увлечении узнал дядя Саша и во время очередной педагогической беседы закрыл вопрос раз и навсегда.

Через много лет, когда Вовка повзрослел и стал Владимиром Николаевичем, он понял, почему этот взрослый серьёзный человек занимался его воспитанием. Вспомнил, что, когда парню было пятнадцать лет, в одной из очередных бесед по педагогике, Крест сказал: «Вот так, живя в Кожухово, я учился с твоей матерью. Она стала учительницей, и теперь детей учит, а я стал вором. Володя, у тебя есть способности к учёбе и спорту, вот и иди по этой дороге. А этих (показывая на пацанов нашего района) я хоть воровать научу. А то будут понапрасну людей калечить и убивать». Вот как бывает в жизни – вор помог выйти на правильный путь. И Вовка достойно прошёл по нему.