Крылатый ковчег: сборник рассказов

Помните фильм «Мужики»? Так вот, я оттуда, из Никеля[1].

Три трубы. Славно дымят. Значит, дом близко! Уже от Пахты ждешь, пока в окнах поезда не появятся серебристые клубья газовых облаков.

Вдох. Сердце стучит чаще, и сладкий привкус серы стекает с языка: «Прибыли!»

Украина. Донецкая область. 1950 год.

– Ваша станция, Константиновка.

Ба-бах! Чемодан летит из тамбура на перрон прямо в парня с зачесанной челкой.

– Дура! Ты что, из Бердычи?[2] – покрутив у виска, мой будущий дедушка Гриша помогает собрать бабы Томины вещи.

А дальше их ждет целина. Потом на Север, в поселок Никель, за лучшей долей. Дед – бригадиром на стройку. Бабушка – маляром. По-стахановски возводили жилье для переселенцев. Сами ютились в бараке, потом в домике в Заречье. С ними два сына, что родились друг за другом, Костя и Витя. Сложно было детей поднимать. Одежду шили сами. Садика не было. Оставить ребятишек не с кем. Крутили им хлебные катышки в марлю. Длинными поводками из простыней привязывали к кроватям, чтоб до каши добрались. А сами чуть свет – на работу…

Другая половина семьи взяла начало в деревне Алявино Вологодской области.

Шел 1945 год. Население Никеля насчитывало около семи тысяч человек.

Как заключили договор о перемирии, Финляндия вернула Печенгский район Советскому Союзу со всей территорией никелевых разработок. Американцы, которых пригласили на восстановление производства, полагали, что восстанавливать придется не менее десяти лет, но советские власти призвали молодежь из регионов. Предложили им суровый северный рубль и светлое будущее. Наряду с демобилизованными солдатами-освободителями и ссыльными в приграничный поселок поехали и добровольцы.

«Фаинка, вызов от брата пришел, собирайся, на Север поедешь!»

Так после войны старшая из семерых, Фаина, пересела с поезда на пароход и добралась из Кадуйского района до Печенги. Оттуда грузовиком прибыла в Никель, где «канадские» домики, сосны да разрушенный немцами завод, позже названный ГМК «Печенганикель».

«Вместе на беседу ходили. Там и сошлись», – коротко объясняла потом о знакомстве с дедом.

Юморная, веселая, с косичками, метр в прыжке, Фаинка и дед Федя, великан в костюме с гармонью – душевная парочка.

Трещит печка. В хрущевке тепло и уютно от детского смеха и запаха пирогов. Трудились они по совести. Фаина – в кинотеатре «Дружба», Федор – в энергоцехе. Жаль, рано осколки войны оборвали жизнь фронтовика, не дали понянчить внучку, что родилась в Ленинграде. Меня.

А вот и тоннели ленинградского метро через годы несут папу Витю в штольню рудника «Каула-Котсельваара». Нескоро отпустит отца Комбинат…

Помню, как мечта поскорее увидеть маму гонит меня, маленькую, сквозь снег по рельсам на базу ОРСа «Печенганикеля».

Никель. Мурманская область. 2000 год.

С Питером не сложилось. И снова теми же рельсами еду я с маленьким сыном. Впереди рудник «Каула-Котсельваара». Три года в подземке в должности стволовой шахтоподъема с желанием выбраться. Вдохнуть полной грудью земную поверхность. Найти лучшую долю.

Больше не дымят три трубы. Бабушки только снятся. Родители переехали в Вологду. За последние семь лет в Никель возвращались только на кладбище, на могилки к близким.

«А знаешь, сынок, – говорю я сыну. – Бог руды и металла неспроста твоих прадедов позвал. Познакомил. Судьбу определил. И нам с тобой путевки в жизнь выписал».