Эпос о Неверии

Веками непобедимая Империя Фейрос устремлялась к звёздам, охваченная безумием завоеваний и жаждой власти. Звёзды манили, обещая спасение и новые горизонты, но за каждым новым покорением скрывались реки крови и горы трупов. Путь Империи был вымощен костями миллионов, погибших в беспощадной погоне за абсолютной властью. Ночь сгущалась над гранями её территории, отражая тьму, проникшую в самую суть Фейроса.Когда Но-Рик, родной мир Фейроса, исчерпал свои ресурсы и превратился в безжизненную пустошь, жители Империи оказались на грани гибели. Пылающие небеса отражали хаос и разрушение, царившие на обитаемых планетах. После бесчисленных войн и кризисов, вызванных перенаселением и голодом, человечество было вынуждено объединиться под знаменем Верховной Интергалактической Империи Фейрос. Эта Империя стала символом прогресса и мощи, но внутри неё росла язва – жестокость и безжалостность, разъедающие саму душу государства.

На закате века, в темные и зловещие времена, в 2986 году по Гранд-Календарю[1], произошло событие, которое навсегда изменило ход истории.

Глава Фейрского парламента, Ринъ-Фейринос, заковал свою душу в кованое железо амбиций и поднял клич к оружию. Его глаза горели ненавистью, а голос эхом разносился по мрачным залам собрания. Он призывал народ сбросить оковы прогнивших законов, утверждая, что парламент и «благо федерации» – лишь гниющая рана на теле великого государства.

Граждане Великой Федерации! Ныне решается судьба страны нашей, и то, какой она будет завтра, зависит исключительно от вас. Да скинем мы сей бремя, что в недрах своих питает опухоль сей разрушительной системы! Только в единении наших силы сокроется ключ к спасению. Мы и только мы, вы и я, имеем право и долг искоренить зло сие, чтобы вернуть стране былое могущество и величие. Вперёд, к победе и светлому будущему нашей Великой Федерации!»

Слова Ринъ-Фейриноса, словно раскаты молний, пронзали сердца собравшихся, вызывая бурю эмоций и тревожные шепоты среди толпы. Его речь была пропитана отчаянием и гневом, отражая мрак, охвативший его душу. Огненные глаза его слушателей отражали смесь страха и надежды, пока они стояли на грани революционного мрака.

Темные облака сгущались над столицей, погружая город в сумрак и предвкушение надвигающейся бури. Ветер носил с собой запах серы и гниющих металлов, предвестников разрушений и кровопролития. Улицы, обычно полные жизни, теперь окутаны тенью и неведомой тревогой. Свет фонарей мерцал сквозь туман, создавая призрачные силуэты, напоминающие о погибших и утраченных надеждах.