Сияние жемчуга завораживало. Нина непроизвольно вздрогнула, когда ожерелье выхватили из ее рук.
– Отдайте немедленно! – потребовала девушка, но в очередной раз натолкнулась на холодный взгляд оценщика. Его фамильяр, хорек с белоснежной шерсткой, до этого момента безостановочно носился по гостиной, но, почувствовав настроение хозяина, остановился и презрительно пискнул на Нину.
А что же сам господин Лестар? Толстяк в круглых очках и зеленом форменном костюме оценщика щелкнул пальцами, и спустя мгновение на ожерелье появилась бирка с номером. Отыскивая футляр, он, словно невзначай, помахал украшением перед носом девушки. Но уже через минуту, то ли осознав, что перегнул палку, то ли в полной мере ощутив испепеляющий взгляд Нины, оценщик произнес:
– Добропорядочные люди платят по счетам, госпожа Ролинс.
– Если я не могу забрать ни одну из вещей, зачем меня сюда пригласили? – возмутилась Нина, наблюдая как ожерелье приемной матери отправляется в один из магических ящиков оценщика.
– Лично вас сюда никто не звал. При составлении описи имущества требуется присутствие должника или одного из его ближайших родственников, – не преминул напомнить господин Лестар. Он высокомерно глянул на девушку и добавил: – Поверьте, я бы предпочел видеть здесь господина Алана Ролинса.
– Ищите ветра в поле, – отзеркалив взгляд, хмыкнула Нина. – Ролинсы меня официально удочерили, господин Лестар.
– Поэтому я и впустил вас сегодня в дом, – кивнул оценщик.
На щеках Нины вспыхнул румянец гнева, но толстяк, занятый упаковкой огромной фарфоровой вазы, этого не заметил. Кое-как пристроив вазу в ящик, он обернулся к девушке.
– Что касается вещей, то вы вправе забрать все, что не представляет материальной ценности, – сказал оценщик и путем невероятных усилий выдавил из себя вежливую улыбку.
Нина в ответ на это лишь скептически приподняла бровь. Никаких сомнений: господин Лестар пытается выпроводить ее из гостиной. Вполне ожидаемо. За последние два часа Нина весьма преуспела в уничтожении его нервных клеток.
Девушка немного поколебалась, а потом направилась к двери. Господин Лестар смотрел ей вслед и, кажется, не верил своему счастью. Уже через полчаса общения с этой особой он готов был признать, что у жены ангельский характер, а теще свойственна всего лишь легкая раздражительность.
На полпути Нина обернулась и невинным тоном произнесла:
– Вы не заметили два скола на вазе, а на серебряной заколке матушки сломана застежка.
На губах девушки расцвела пакостная улыбка, когда она услышала за спиной негодующий возглас. Теперь Лестару придется копаться в ящиках, чтобы проверить ее слова, а потом вносить изменения в опись.
Оказавшись в коридоре, Нина едва не налетела на еще одного оценщика. Этот тип, прижимая к груди позолоченный канделябр, бодро семенил по направлению к библиотеке.
– Да сколько вас тут! – прошипела девушка, решительно удаляясь от комнат, где имела все шансы наткнуться на коллег Лестара.
С самого утра по особняку Ролинсов сновали оценщики. Поправочка: бывшему особняку Ролинсов. Дом, как и все имущество, банк забрал за долги.
Родители еще вчера переехали на съемную квартиру. Смотреть, как по комнатам шастают люди в зеленых костюмах, явилась только Нина. Разумеется, не из сентиментальных соображений. Девушка надеялась незаметно умыкнуть хоть что-то из ценностей. Накануне, когда к ним явился королевский пристав с уведомлением о выселении, Нина растерялась не меньше родителей.
