Подмосковье, сентябрь 1996 года
По улице дачного поселка брел старик. Двигался он медленно, с усилием, тяжело опираясь на трость. Невысокий и коренастый дед был совсем седым, только брови оставались густыми и черными.
Его лицо с правильными чертами выглядело маской, в прорези которой смотрели внимательные карие глаза, но мягкая улыбка, сопровождавшая иной раз мысли старика, избавляла от подобной иллюзии.
Одет он был в простой серый костюм. К вечеру стало задувать, и старик накинул на плечи куртку. В нем еще чувствовалась былая армейская выправка, хотя в мундире деда никогда не видели – служба у него была такая, полагалось ходить в гражданском. Он носил звание генерал-лейтенанта МВД.
Старик с беспокойством глянул в сторону леса – там, над пильчатой стеной ельника, клубились тучи. Оттуда тянуло сыростью.
«Кажется, дождь собирается! Кажется, дождь собирается!» – крутилась в голове фразочка из мультика. А он зонтик не взял…
Генерал-лейтенант вздохнул. В пронзительно-синих сумерках блеснули зарницы.
Если гром и гремел, то его отголоски затерялись в тревожном шуме деревьев. Порыв ветра донес до старика ворох опавших листьев, взметнул их, закружил – и уронил бессильно. Генерал-лейтенант неуверенно остановился. Может, вернуться на вокзал? Еще две или три электрички на Москву должны быть, он успевает. Старик покачал головой. Опять на неудобные диванчики в зале ожидания? Хватит с него…
Когда в «Крестах» ему делали пункцию, доказывая вменяемость, то умудрились повредить позвоночник. С тех самых пор ему больно сидеть. Лучше уж пройтись, до дачи совсем немного осталось. Генерал-лейтенант хмыкнул – ох и живуч человек…
В следующем году ему стукнет девяносто. Позади годы и годы борьбы, смертельной опасности, потерь и побед.
Операция «Утка», операция «Монастырь», операция «Березина»… А как отряд «Митя» жару немцам давал! Нет, есть что вспомнить… Но здоровье свое он потерял не на войне, не в подвалах гестапо, а в камере-одиночке Владимирского централа. Это там он ослеп на один глаз и заработал три инфаркта. Пострадать не от врагов, а от своих – вот что всего обидней! В тот роковой год, когда похоронили Сталина, он был в самом расцвете сил. Сколько пользы мог принести молодой, по сути, генерал-лейтенант! А его заклеймили «пособником Берии» – и в тюрьму. Когда он вышел на волю, жизнь прошла…
Старик выпрямился, глаза его блеснули. Все так, да только сломать его у них не вышло. Таких, как он, легче убить. «Пособник»…
Да, на Сталине и Берии много крови, вот только они построили сверхдержаву, а что создали Хрущев с Маленковым, кроме спецдач, спецбуфетов, спецклиник и прочих радостей номенклатурного парадиза? Наивные «шестидесятники» рукоплескали Никите за ХХ съезд за разоблачение «культа личности», старательно не замечая того, как государство скатывается к убожеству. Существовал или не существовал культ – это спорный вопрос, но личность – была!..Каких-то тридцать лет минуло, а все, что было нажито непосильным трудом советского народа, уже развалили, растащили, раздарили, разворовали… И распался СССР.
Теперь полупьяный президент России отчитывается перед «вашингтонским обкомом», сколько стратегических бомбардировщиков порублено в лом, сколько заводов остановлено, продано за бесценок, разграблено, сколько тысяч ученых выехало за рубеж на ПМЖ… Иногда так горько бывает, нестерпимо просто, что плакать хочется.
