Все жанры Все авторы
Княжна из пепла - Марина Болконская

Княжна из пепла

Страниц

105

Год

2025

В пламени предательства она сгорела, только чтобы встать из собственных ashes. Анастасия — однажды уважаемая княжна, чья жизнь изменилась в результате судьбы, сделалась куртизанкой, тем самым оставив позади все принципы и иллюзии. Манон — женщина, ставшая олицетворением холодного обаяния, забыла о слезах и чувствах, погрузившись в мир интриг и манипуляций.

Ее жизнь — это перманентный цикл, состоящий из мгновений, когда смерть и воскрешение переплетаются с любовью и местью, а доверие становится жертвой предательства. Она убивала, а ее преследователи были не только реальны, но и в числе тех, кто каждый раз стремился отомстить ей за очередной шаг к свободе.

Но когда полицмейстер Колчин впервые взглянул в её досье, он даже не догадывался о главном: эта женщина не просто жертва обстоятельств. Она — настоящий феникс, чье возрождение станет катализатором перемен для всех, кто рискнул её сломать. Её трансформация готова изменить общество и баланс сил, ставший привычным.

Кем она станет в финале — вопросов больше, чем ответов, и сама она не знает, какой путь ей предстоит пройти, пока не сделает решающий шаг. Эта история рассказывает о том, как из обломков минувшего вырастает новая жизнь и как сама любовь может стать величайшим испытанием, иногда требуя жертвы из крови. Но что такое любовь, если не готовность идти до конца, даже если на этом пути придется столкнуться лицом к лицу с тёмными сторонами своей души?

Читать бесплатно онлайн Княжна из пепла - Марина Болконская

Из дневника Анастасии, 1826 г.

«Они думали, я сгорю. Но я научилась летать»

Тишина.

Только часы где-то тикают, отсчитывая последние секунды чьей-то забытой жизни. Стиснув зубы, я смотрю на бледное лицо мертвой девушки. Руки в крови, но это не её кровь. Это кровь невинности, которую здесь все продали. Или у кого-то её украли.

Смотрите… просто смотрите.

Она даже в смерти красива. Шестнадцать – и уже мертва. Шестнадцать – а её уже нет. Шестнадцать – а её имя забудут к утру.

На миг остановилось время. Глаза безучастны, пальцы дрожат, сжимая окровавленную ткань.

Он даже не запомнит, как её звали. Потому что для него она – просто очередная. Как я. Как все мы. Выпил, насладился, ударил – ушел. А завтра его карета проедет мимо этого дома, и он даже не вспомнит, что здесь лежит её тело.

Я бью кулаком в зеркало. Стекло трескается, и мое отражение распадается на осколки. В них – обрывки другой жизни.

Белое платье с голубыми лентами…

Сад, наполненный ароматом сирени…

Мамины руки, теплые от солнца…

Теперь мои руки помнят иные ласки – те, что оставляют синяки подкружевом перчаток.

Я думала, что дворянская кровь – это привилегия, а не проклятие.

Мать предательски умерла. Пришла мачеха. Пришел новый порядок. А потом пришел он – отец, для которого я стала… обузой. Дорогой, но ненужной вещью.

Он назвал меня слабой! – горькая усмешка рвёт мне горло. – Да, именно так, подписывая бумаги о моей продаже в дом мадам Леруа.

Труп на полу будто шевелится – нет, это лишь моя тень дрогнула. За окном проезжает карета, и на мгновение мне кажется, что я вижу там себя – ту, прежнюю, с бантами в волосах и глупой улыбкой.

Я накрываю лицо девушки кружевным шарфом. Алые пятна медленно расползаются по белой ткани.

– Прости, – шепчу я, ощущая, как что-то горячее катится по щеке. – Но я отомщу за нас обеих.

Где-то в городе бьют колокола. Где-то смеется мой отец. А в разбитом зеркале теперь две меня:

Та, что умерла в шестнадцать.

И та, что осталась, чтобы хоронить других.

А знаешь, что самое смешное? Если завтра я окажусь на её месте… меня тоже вынесут тихо. Тоже закопают глубоко. Тоже забудут быстро.

Я взглянула в окно – там, за стеклом, Петербург переливается позолотой куполов и витрин, холодным блеском, что обжигает глаза, но не греет душу.

Но я… я не хочу быть забытой.

Тихий шёпот застрял в горле комом. Я отвела взгляд от бездыханного тела, но образ мертвой девушки будто прилип к векам.

Мы все здесь – уже мертвые. Просто некоторые ещё дышат.

Где-то в глубине памяти всплыл смех – звонкий, детский, её собственный. Такой далёкий, будто принадлежал совсем другому человеку. Другой жизни.

–…будто и не моей.

Часть первая. Падение (гл. 1–8)

Глава 1. Петербург, 1815 год

Мамин смех звенел, как хрустальный колокольчик, разбивающийся об колонны зимнего особняка.

– Лови, Настенька!

Княгиня Зарина подбросила в морозный воздух горсть снежинок – жемчужных, как слезинки ангела над застывшей Невой. Пятилетняя Анастасия, задрав пухлые ручки в кружевных варежках, кружилась в этом серебристом вихре, и каждая снежинка, опускаясь на её золотистые кудри, казалась бриллиантовой звёздочкой, вплетающейся в живую корону зимы.

– Мама, я принцесса?

– Нет, солнышко моё, – мать опустилась на колени, обняв дочь. Ее голубые глаза блестели, как брызги садовых фонтанов, на солнце. – Ты лучше принцессы. Ты – моё единственное счастье.

Вам может понравиться: