«Я пригласил вас, господа, с тем, что бы сообщить пренеприятное известие: к нам едет ревизор!» – сказал городничий и помедлив с минуту, грузно сел на стул, услужливо подставленный Бобчинским и Добчинским. «Как ревизор», «Как ревизор», наперебой закудахтали Петр Иванович Добчинский и Пётр Иванович Бобчинский. «Ревизор из Петербурга, инкогнито. Да ещё с секретным предписанием», – продолжил сидя на стуле, сильно хмурясь, городничий. Бобчинского и Добчинского играли известные всем артисты местного театра, Фролов и Занаев. Городничего же – Александр, друзья которого называли Алекс и который работал директором выше упомянутого театра, никак не мог узнать, хотя видел его явно не впервые. Господи, внезапно осенило его, это же тесть Володи. Я с ним познакомился на Володиной свадьбе в августе, вспомнил Алекс. «Рота подъём!», – вдруг громко, ни с того ни с сего, прокричал городничий зычным, командирским голосом. Что за ересь? Откуда такие слова? Этого же нет в тексте, лихорадочно думал Алекс. Неужели опять срывается репетиция? «А как же закрытие театрального сезона? – не успеем же». Алекс, эй Александр, кто-то настойчиво начал толкать сзади Александра в плечо. Алекс, давай вставай. Пора завтракать! Александр начал поворачиваться назад, что бы посмотреть на толкавшего его мужчину и… проснулся. «С добрым утром, дружище, как тебе спалось»? «Не жёстко было, а»? —шутливо спросил Володя, открывшего глаза Алекса. «Я думал, что Владимир Владимирович своим криком всех разбудит, а ты продолжаешь спать да ещё что-то во сне бормочешь». «Вон, Нуржан, так сразу проснулся и Володя кивнул головой в сторону Нуржана, продолжавшего сидеть в своём спальнике в двух метрах от Александра с Володей. «Я вспомнил, как ты, обратился Нуржан к Володе, один раз на охоте утром прокричал «Лагерь подъём» и некоторым приснилось, что они уже в лагере и далеко не в пионерском». «Так что «Рота подъём», если честно, мне нравится больше». «А где генерал с Никитой»? – спросил Алекс, Володю выбираясь из своего спального мешка. «Они уже давно умылись и сидят в столовой разговаривают с Турсуном», – ответил Володя, «Давайте присоединяйтесь к нам тоже, а то пора уже выезжать на охоту. Володя вышел из зала-гостиной, где на полу были постелены охотникам матрацы, а Алекс и Нуржан начали собирать свои, постеленные сверху матрацев, спальники. Вторую ночёвку охотники провели в доме Турсуна – бывшего егеря, и настоящего друга, чтобы хотя бы немного отдохнуть и расслабиться в тепле его жилого дома.
Приехав в район охоты вчерашней ночью, они остановили свой УАЗ-«буханку» возле заброшенной кошары для овец, и заснули прямо в машине, развалившись в разных позах. Володя, спавший сидя за рулём своего УАЗа, периодически запускал, минут на двадцать, двигатель для прогрева салона автомашины. На улице мороз держался под 20 градусов уже второй месяц, и если поначалу все, кроме коммунальщиков, радовались «здоровой», морозной погоде, то в середине февраля, привыкшие к обычно тёплой зиме жители южного Казахстана, начинали потихоньку ворчать на необычно холодную зиму. Зверью такой зимой было тоже не сладко. Весь корм был под снегом и выручал мороз, только предупреждая о приближении охотников громко хрустящим под их ногами или шинами автомашин снегом.
