Виртуальные призраки

Есть у меня одна очень нехорошая способность. Впрочем, нет, не так, начну заново. Я не знаю, что мне о себе рассказать – правда в том, что я очень незначительное существо. Частенько, я мысленно себе говорю: «я – маленькое социальное ничто. Я никто. Я пустое место в этом социуме». И вы даже представить себе не можете как это удобно для жизни. И как неудобна для жизни способность оказываться в ключевой момент в нужном месте.

Мои сны не всегда выглядят как сны. Да, иногда я просыпаюсь с ощущением, что полночи что-то смутно мелькало у меня перед глазами. А бывает я попадаю в такие места, которые ощущаются как реальность – самая настоящая реальность, в которой хорошо различимы лица людей, снег – холодный, а лифт, в которым ты едешь, скрежещет и подрагивает, ноги упираются в пол, каждая деталь настолько отчетлива, что я могу ее вспомнить после пробуждения. Я могу разговаривать, могу ходить, бывает даже, что я могу так много … впрочем, речь сейчас не обо мне. А все о той же моей клятой способности быть там, где творятся события.

В то утро я первым дело засунула свой телефон в жестянку из-под чая и плотно закрыла ее крышкой. Впервые за много лет, встав с постели я не включила компьютер. Впрочем, ненадолго все-таки включила: чтобы удалить свой емейл и те немногие регистрации на сайтах, которые у меня были. Из социальных сетей я выкорчевала себя гораздо раньше. Теперь я стала еще ничтожней. И свободней. Полностью отформатировав жесткий диск и выключив компьютер, я вдруг осознала, как много я делала, когда компьютеры еще не были так распространены, а интернет не появился на свет. Я была, оказывается, так талантлива и так много могла: петь, танцевать, музицировать, сочинять прозу, стихи, и музыку, и песни, а еще я рисовала, делала всякие поделки, регулярно тренировалась, подолгу гуляла в лесу, изучая его и читала, читала, читала, мое детство и подростковый возраст были полны чудесных книг. А потом вдруг картинка перед моими глазами будто бы собралась в точку, сузилась, сфокусировалась и замерла, уперевшись в экран. И в этот момент время внезапно полетело как сумасшедшее. Я глазом моргнуть не успела как пролетело десятилетие, а потом еще одно, и еще … И вот, я вернулась в прошлое – в эпоху неспешного времени. Я должна буду привыкнуть к чтению литературных текстов и, протерев от пыли и ржавчины свои мозги, вернуть забытые таланты. Вам, видимо, покажется, что я дауншифтер или параноик? Ребята, да я и то, и другое! Хотите знать, почему?

В ту ночь я, как обычно, легла поздно – как всегда допоздна читала известный текстовый сайт. Текст за текстом, а в конце каждого текста – просто бомба из ссылок на другие тексты. И все кажется таким интересным, хотя все они скучны, однообразны и просто до неприличия набиты ошибками, будто авторы все до единого прогуливали уроки русского языка в школе. Однако кажется таким приятным и притягательным просто выключить мозг и движением единственного пальца сменять тексты, бесконечно долго. В такие минуты можно познать абсолютную пустоту, которая воцаряется в твоей башке. Пустота – это тоже приятно, хотя мысль об этом меня периодически пугает. Я опять отвлеклась! Да что же это … Итак, … .

Итак, я очутилась в доме, в который раньше никогда не попадала и это было интересно – обычно все гиперреальные пространства своего сна я узнаю, их немного. Этот дом был абсолютно новым. Огромным. Светлым. С множеством гигантских окон, похожих на изумленно распахнутые глаза какого-то многоглазого насекомого. Я блуждала по коридорам, заглядывала в комнаты, искала выход. Почему попав в помещения, я всегда первым делом ищу выход? И вот я попала в большую светлую комнату типа приемной – тут стоял письменный стол, заваленный бумагами, но никого не было. Пара пышных маленьких диванчиков, какой-то разлапистый монстр в кадке – и голоса. Они доносились из-за другой двери, видимо, ведущей в кабинет. Я вдруг отчетливо ощутила, как становлюсь собранной, я думала ясно как никогда – даже яснее, чем наяву. Первым делом я медленно и тихо прикрыла дверь, через которую вошла и беззвучно повернула замок на несколько оборотов. Чтобы не привлекать к себе внимания шумом, я больше не трогала ничего. Прекрасный мягкий ковер впитал в себя звуки моих шагов, я подошла ко второй двери и села около нее, указательным пальцем слегка расширив щель. Села я спиной к стене, справа от двери, чтобы меня не было видно, правда, и я ничего не видела, однако это было неважно. Гораздо важнее было то, о чем говорили эти голоса.