Все жанры Все авторы
Как дневник. Рассказы учительницы - Марина Аромштам

Как дневник. Рассказы учительницы

Страниц

30

Год

2014

Марина Аромштам - творческий педагог и автор, чье имя на каждой обложке олицетворяет идеалы правильного воспитания взрослых. Ее книги - это не просто пустые слова, а настоящая связующая нить между миром детства и взрослости. Они дают ответы на множество вопросов: как говорить, как преподавать, как объяснить, как исправить и так далее. В каждом из ее произведений пронизана жизнь реального человека, для которого педагогика - это не просто слово из учебника.

Дети Марины Аромштам такие же, как и все остальные. Они живут в соседних квартирах, в соседних домах. У каждого из них свои семейные обстоятельства, одни из них выросли в неполных семьях, у других все идет гладко (но это иногда вызывает стыд), одни хвастаются до невозможности, другие любят прерывать и вторгаться, а кто-то даже украл кошелек у учителя и отрицает это, несмотря на очевидные доказательства. Независимо от их историй, все они встретились в детском саду и пережили множество детских проблем вместе. Они были так близки, что решили идти вместе в первый класс, держась за руки.

Начальная школа пронеслась мимо них, словно мгновение, но оставила незабываемые впечатления в их сердцах. За спиной у них остались невероятные приключения на реке Танаис, главные и самые важные разговоры в кругу на уютном ковре, а также поражения, которые они разделили друг с другом, подобно настоящим братьям и сестрам. Что ожидает их впереди? Старшая школа и выпрыгивание в реальную жизнь, где им предстоит натянуть веревку и показать себя! Одно можно быть уверенным - с Мариной Аромштам наставником, у этих детей есть все шансы на успех!

Читать бесплатно онлайн Как дневник. Рассказы учительницы - Марина Аромштам

Я перебираю гречку.


Кто-то известный написал: меня воспитывала полоска света под дверью отцовского кабинета. Мол, не могу сказать, что отец со мной как-то играл или читал мне книжки, но он очень много работал. Сидел, запершись, в своем кабинете и работал. И об этом его неустанном труде ради светлого будущего я знал по полоске света.


А я перебираю гречку.


Вообще-то мне нужно срочно, к завтрашнему утру написать статью, а я тут гречку перебираю – чтобы кашу сварить. Выковыриваю из гречневой кучки некрасивые черненькие крупинки и думаю с тихой завистью: «За кого-то полоска света воспитанием занималась. А они в это время писали. Может, за них и кашу кто-то варил? И гречку перебирал?»


Можно усмотреть в моих праздных вопросах феминистский выпад. Некий намек на бунт. Но, по-моему, это не феминизм, а понятное и простое требование справедливости.


Я как-то вернулась из командировки и рассказала знакомому психологу про один детский дом. Там все устроено по модели семьи, и между педагогом-мужчиной и педагогом-женщиной жестко распределены ролевые функции. У одного – мужские обязанности, или «отцовские», у другого – женские, «материнские». Знакомому психологу история про детский дом очень понравилась. Но он не преминул заметить: давненько ему не встречались женщины, которые успешно справляются с женскими ролевыми функциями. То есть не прямо так сказал, а намекнул: мол, никто из его знакомых женщин-психологов (а также писателей и журналистов) не вышивает крестиком и не вяжет крючком салфетки. А вот он, хотя и психолог, с неисправной сантехникой вполне справляется. И значит, у него с ролевыми функциями все нормально.

Я тоже крестиком не вышиваю, не говоря о крючках. Ну, а гречку эту куда записать прикажете?

И ведь гречка эта все равно подгорит на втором абзаце. Когда запах напомнит про ролевые функции, у тебя из души так и вырвется: «Ё-мое! Я пишущий человек или тварь дрожащая?»

Зато потом, когда и каша, и статья каким-то немыслимым образом одновременно «сварятся», ты подумаешь почти триумфально: «Ха! Функции! Да пусть они так попробуют: статью – вместе с гречкой!»

Или в школе работать – учителем-женщиной, без всяких полосок света, которые вместо тебя сделают что-то полезное.

Зоя

Давным-давно, когда я была еще маленькой, мой папа работал учителем в интернате. Дети там не только учились, но и ели и спали. Их кормили почти бесплатно. А перед сном давали кефир. Всем интернатским детям полагалась красивая форма – на каждый день и парадная. Ну, и вообще – интернат был самым лучшим местом, какое только можно придумать для какого-нибудь ребенка. Так полагал мой папа. Он любил интернат. И когда мне исполнилось семь, я пошла учиться в интернатскую школу. Мне выдали форму – на каждый день и парадную – и стали бесплатно кормить.

Поэтому я, как папа, любила свой интернат. И еще я любила учительницу – Валентину Ивановну, молодую и очень красивую.

Я думаю, Валентина Ивановна тоже меня любила. Я же была отличницей! А в нашем классе было только двое отличников – я и еще Саша Мельник. И нас никогда не наказывали указкой.

А других наказывали. Если кто-то плохо писал, грязно или с ошибками, учительница говорила: «А ну, давай сюда руки!» – и хлопала по рукам указкой. Вадика Нестеренко очень часто наказывали – Вадик был почти круглым двоечником. И если ему все прощать, он бы стал второгодником. Так говорила Валентина Ивановна.

Вам может понравиться: