Визит нестарой дамы

Автор

Страниц

145

Год

2008

Роман-головоломка "Тени в небе: игра судеб". Загадочный лабиринт встреч реальных и вымышленных членов столичной художественной и литературной богемы. В центре сюжета - долгие дружеские связи, сформировавшиеся еще в школьные годы, их испытания и разочарования. Главные герои, проникнув в психологическую паутину, бросают серьезные вызовы друг другу, исследуя темы любви, измены, эмиграции, успеха и личностного развития.

Прошедшие через несправедливые кризисные времена, они смотрят, кто их окружает, кто стал лидером и кто уступил, а также насколько им удалось сохранить свою индивидуальность и человечность. Поразительная смесь интриги, страсти и головоломок этого романа захватывает, оставляя читателя в удивлении и наслаждении.

Дополнительно, автор вносит характеристики уникальных и запоминающихся персонажей, каждый из которых имеет свои секреты и скрытые мотивы. Также в романе найдут отражение впечатления и взгляды автора на значение и ценность отношений, их эволюцию и влияние общественного контекста на человеческую природу.

"Тени в небе: игра судеб" - это захватывающая литературная мозаика с элементами театральной постановки, которая не только удовлетворит любителей загадочного и загадочной психологии, но и оставит след в сердцах своих читателей, пробудив в них искру рефлексии и самоанализа. Эта чудесная история напоминает нам о том, что для завоевания победы в жизни, порой приходится сыграть в сложную игру и пройти через самые запутанные лабиринты своей души.

Читать бесплатно онлайн Визит нестарой дамы - Мария Арбатова

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Осыпается сложного леса
пустая прозрачная схема.
Шелестит по краям и приходит
в негодность листва.
Вдоль дороги прямой провисает неслышная лемма
телеграфных прямых, от которых болит голова.
Александр Еременко

Было так плохо слышно, что я не узнала его голос. Тем более что он первый раз в жизни не паясничал.

– Завтра ночью прилетит моя сестра и остановится у тебя, – сказал он.

– Откуда у тебя сестра? – спросила я, чтобы не спрашивать всего остального.

– Она объяснит. Встречать в аэропорту не надо, но ей должна быть предоставлена отдельная комната.

– Сколько ей лет?

– На десять лет моложе нас. – Пауз он не выносил, и я решила затаиться. – Наверное, я должен сказать «целую»? – спросил он в конце паузы.

– Это акт свободной воли, – ответила я.

– Тогда пока, – сказал он и положил трубку.

Лаконичности, с которой человек, не подававший признаков жизни в течение трех лет, сообщил о моих правах и обязанностях в его жизни, заставила заистерить. Три года я выстраивала жизнь без него, эмигрировавшего семь лет назад, и добилась результатов. И вот теперь какая-то сестра?

Мне не было жаль времени на нянченье гостьи, тем более что стоял июнь, мои девчонки отправились на Запад по студенческой халяве, а Валера уехал снимать политическое шоу в Прибалтику. Я проводила сутки в бессмысленном разглядывании чистого холста, тусовках и самоистязании на тему идентификации себя в пространстве и времени. Последнее было популярнейшим занятием интеллигенции в этом сезоне, когда уже стало понятно, на что жить, но еще оставалось загадкой, как и зачем.

Воспитанное с понятием «цель жизни», мое поколение обломалось на его трансформации в «дело жизни» и совсем уж завяло на конверсии в «стиль жизни». Дочки, например, объясняли мне, почему черные джинсы с вот такой строчкой «идеологические», а с вот такой – «не идеологические», что уважающий себя человек стилизует пространство и время собственной жизни, а мы – «потерянное поколение». Я слушала их, как заблудившийся в лесу слушает советы лешего о приготовлении мухоморов; но лес все не кончался и не кончался, и мысли упирались в то, что либо я проживу остаток жизни в поисках тропинки, либо разберусь в мухоморной гастрономии…

«Дело жизни» я представляла как «вот все, суки, продавались и прогибались под коммунистами, теперь продаются и прогибаются под экономическими реформами, а я, заинька и солнышко, чиста, резка и профессиональна». Получив достаточную пайку признания и валюты, я ни секунды в этом сезоне не понимала, для кого это «дело» всю жизнь делала, на каком отрезке биографии и саморазгадки нахожусь, кто есть моя референтная группа, «что делать?» и «кто виноват?». Это совершеннейшим образом изобличало мою пострусскость, постсоветскость и полный инфантилизм, но было сильнее меня.

Поэтому я радостно селила и пестовала проезжих, бездомных и театрально хлопающих дверьми своих квартир перед носом близких, в любое время и по первому требованию заполняя штатную единицу кормящей матери. Я занималась всеми подряд, чтоб только не заниматься самой собой. Но телефонное распоряжение Димки было про другое. Оно означало «мы так завязаны друг на друга в этой жизни, что уж не до любезности», а также «помни, что половина твоего жилья принадлежит мне».

Звонок в дверь был хозяйским, несмотря на час ночи. Если Валера мог рассказать все о сексуальной биографии женщины по тому, в какой манере она брала его под руку, то я по звонку в дверь всегда определяла, сколько находящиеся в квартире должны нажимающему пальцем на кнопку. Данный звонок представлял мою жизнь как долговую яму величиной с бочку Данаид. Высокая, напряженная, густо накрашенная и неистово похожая на Димку блондинка стояла передо мной, прищурив синие глаза, и обнимала огромный, пытающийся разобраться на части сверток.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: