– Он сказал что прибудет в храм, который ты посещаешь, – прозвучало приятным тенором в июльском подзакатье… уже спустившемся на два часа от солнцестояния ближе к вечеру, уже оформившемся в тени мохнатых кедров. – Я право, не знаю, как это трактовать, звучит очень резко.
Сашка невозмутимо пожал плечами, по привычке любуясь косыми лучами ещё держащегося на небосклоне светила – ещё полтора часа оно, наверное, не нырнёт за резкий периметр гольцов, оставив надвигающийся вечер царствовать в прибайкальской тайге. Поэтому можно делать вид, будто засиделся в саду под вишнями с ноутом на качелях.
– Да так и трактовать, что сам он не придёт, – ровно и даже как будто задумчиво произнёс Сашка в ответ. – А учитывая что парень к нам расположен, сие означает что прийти он не может, у него просто висят на хвосте. Дай-ка мне его бортовые координаты, я не держал его за руку и потому не могу сам увидеть, – ленивым толстым котом проворчал капитан в отставке, протянув ладонь в сторону.
Знакомое тепло от напарника просочилось сквозь кожу лёгким потоком, будто на кожу опустилось пуховое перо – собеседника Сашки посторонние зрители видеть не могли, даже если б такие сыскались вдруг среди садовых тропинок либо кустов за забором участка, отгороженного не хуже генеральской дачи начала третьего тысячелетия. Даже если б они прятались в соседнем бору с оптикой ночного видения, лишнее зелёное пятно им бы ничего не сказало. А потому и шпиков со спутников можно было не опасаться – но Сашка высматривал в синеве над головой вовсе не реальные геликоптеры либо прочие аэропланы. Он ждал второго такого же напарника, тот должен был явиться с минуты на минуту.
– Но отчего он тогда меня не предупредил, если за ним погоня? – недоуменно поинтересовался тем временем собеседник. – Разве я бы не помог?
– Для того, чтоб ты мне сказал что сказал, – внешне спокойно отозвался тот, кто нынче не мог себе позволить надолго роскошь разгуливать без тела, однако собирался это сделать уже через несколько минут. – И нам придётся действовать немедленно, иначе мы просто не успеем, – так, три-два, дыхалка в норме, сейчас мы просто делаем вид что задремали в качелях, пульс почаще, сил должно хватить… – Понимаешь, Христофор, он уже получил известие что его врага мы прикончили – а потому особого смысла в дальнейшем существовании парень может и не видеть, он тут болтается в нашей реальности почти полтора века один как перст, это задалбливает. Ты ему всего-то хороший знакомый, с такими планами на будущее одиночки не делятся, а он не простой разведчик, а профи, которому современники в подмётки не годятся. Прикроешь меня, короче.
Разговор грозил затянуться, но тут наконец случилось то, чего дожидался Сашка: над вершинами кедровых крон как будто мелькнула падающая звезда… Казалось, стук каблуков об гранитные плиты садовой дорожки был слышен наяву… Генри был в своей сияющей парадке из будущего, но без плаща за плечами, который нынче был у него намотан на правую руку, как и на старых его портретах, ещё с Вандейской кампании…
– В чём дело, Саша? – вроде бы не запыхавшись, выдал он по-русски фактически без акцента, впрочем, вероятнее так просто слышал его тот к кому обращался этот вчерашний юноша, который уже не выглядел вечно двадцатилетним, а мог вполне сойти и за сорокалетнего. – Здрав будь, Кристхен, – всё ясно, он говорит на родном, просто голова так переводит, значит, взволнован…
