Все жанры Все авторы
И днём, и ночью - Анна Поршнева

И днём, и ночью

Жанр: Сказки

Страниц

135

Год

2025

Когда-нибудь задумывались, кто же на самом деле является властителем волшебного Лукоморья? Может, это Царь Кощей, что окружен тайнами и магией? Или Кот Ученый, чьи знания поразили бы даже самых умных людей? Не стоит забывать и о Русалках – на первый взгляд, они могут показаться легкомысленными, но их мудрость порой удивляет. А что насчет Бабы-Яги, вечной соперницы Кощея, словно играющей в бесконечную шахматную партию?

Я тоже не раз размышляла над этой загадкой и делала записи о своих открытиях о Лукоморье. Однако мне не удалось прийти к окончательному выводу о том, кто же там правит. Возможно, у вас получится разгадать эту загадку?

Представляем вам уникальный сборник сказок, который предназначен для читателей всех возрастов. Это не просто сказки – это неповторимые записи, которые могут оказаться настоящими дневниковыми заметками, открывающими нам мир волшебства и тайны. Каждая история подарит вам частичку Лукоморья и заставит задуматься: где правда, а где волшебство? В итоге, может быть, самое главное – это наше воображение и способность верить в чудеса.

Читать бесплатно онлайн И днём, и ночью - Анна Поршнева

Семь пирожков о Кощее и еще один (вместо предисловия)

Кощей гулял у Лукоморья


И слушал сказочки кота.


Не тот зачин, не та концовка,


Морали же и вовсе нет.



Кощей гулял у Лукоморья


И встретил трех богатырей.


– А где же остальные тридцать?


– У них получка и запой.



Кощей гулял у Лукоморья


И в волны камешки бросал -


Ведь надо как-то развлекаться,


И чем-то вечность занимать.



Кощей гулял у Лукоморья,


Увидел Анну вдалеке.


И тут же как-то стушевался,


Создал портал и в нем исчез.



Кощей гулял у Лукоморья,


По Стрельниковой выдыхал:


Беспрекословно выполняет


Он указания врачей.



Кощей гулял у Лукоморья


Поскольку – вопиющий факт! -


Во всем обширном тридесятом


Нет больше места для гульбы.



Кощей гулял у Лукоморья,


Жевал какой-то пирожок.


А так он пирожков не любит,


Да и поэзию вообще.



Я семь куплетцев сочинила.


Простите, что не точен стиль.


Я просто не могу Кощея


Со строчной буквы написать.

С легким паром, ёпта!

Есть в тридесятом вопросы, которых лучше не касаться. Ну, например, щекотливый во всех отношениях вопрос об игле. Или педагогические способности Кощея, вырастившего, как известно, не одно поколение Василис премудрых и Василис прекрасных. Или, вот, например, строгий запрет на употребление всеми видами сказочных сущностей обычного русского мата. Вот по этому-то поводу и возмущался как-то раз довольно громко дядька Черномор, зашедший на рюмку зубровки и балык сома к Водяному.


– То есть как это так, значит! – громогласно восклицал он, косясь на крепко запертые двери в палатах Водяного и прикидывая толщину водного слоя над его дворцом. – То есть нам, которые, значит, верой правдой, да вдруг нельзя, а энтому, который только и умеет, ему, значит, можно!


Водяной дипломатично откашлялся и сказал, на всякий случай принизив голос, и всем своим видом словно приглашая Черномора поступить также:


– Так он же, вроде, не того…


– Чего не того? – неожиданным шепотом спросил обескураженный дядька.


– Ну, не сказочная сущность. Он же, вроде, самый обыкновенный Кузьмич, или Матвеич, или Дормидонтыч, уж не знаю, как его по отчеству…


– Да хоть Халдеич! Ты слышал, как он загибает? – трагически зашептал Черномор. По правде говоря, шептал он так громогласно, что девицы водяницы, водившие хоровод посреди залы, заметно колебались от распространяемых им звуковых волн.


– Загибает, значит, ему можно, – продолжал увещевать друга Водяной.


– А нам, значит, нельзя, – мрачнел Черномор и заливал горе зубровкой.

Вы, конечно, ничего не поняли из этого разговора. Еще бы! Вы ведь, в отличие от меня, не знаете, что Кощей очень уважал русскую баню, и привык ходить туда каждый четверг и субботу. А в бане всем заправлял кряжистый угрюмый банщик, тот самый Кузьмич или Халдеич. И вот этот банщик буквально ни одного предложения не мог сказать, не добавив крепкого словца. И властитель тридесятого, вообще мата крайне не уважавший и потому запретивший, банщику этому все спускал с рук. Уж больно хорошо тот хвостал веником, поддавал пару и подносил квас в запотевшей кружке. Видимо, бессмертный чародей чувствовал какую-то глубинную связь между неистощимым сквернословием Кузьмича (или Халдеича) и его отменным мастерством и боялся нарушить эту тонкую гармонию. А Черномор, что Черномор? Он прекрасно охранял границы тридесятого и не употребляя крепких слов.

Вам может понравиться: