65 метров

ГЛАВА 1. В чем вся соль

Бывают такие дни, когда ты с самого пробуждения уверен, что все будет хорошо.
Солнышко нежится в белейшей пелене облаков, настолько тонкой, что блики света пляшут на морских волнах и заговорщически подмигивают плотной кожистой зелени пальм. Шелест прибоя размерен и тих. И морской бриз смешивает запах нагретого песка с утренней свежестью...
Это был не такой день.
– У нас опреснитель накрылся, – с порога объявил Ракеш и грохнул дверью со злости.
С потолка посыпалась старая побелка, посеребрившая и его макушку, и сероватые листья пальмы в кадке у двери. Настроения это не улучшило.
– И тебе доброе утро, – укоризненно сказала Лусине и отложила вилку.
Ракеш раздосадованно отмахнулся, плюхнулся на стул и тут же вытянул ноги. От его сапог густо запахло горькой солью.
– Сегодня к вечеру нужно отослать цистерну на «Новую Кубань», – хмуро напомнил техник. – У них все запасы вышли. Темер сказал, что на этот раз, если оставим их без пресной воды, с урожаем можем сразу попрощаться. Что делать будем? Фильтры для установки доставят только к восьми, а стартовать надо не позже полудня!
Лусине горестно прикрыла глаза.
– Чем их можно заменить?
– Отказом ото всех мирских благ и уходом в нирвану, – пробурчал Ракеш и сам поморщился из-за своей резкости: у Лусине сделался такой печальный и несчастный вид, что любой, у кого было сердце, испытал бы непреодолимое желание пустить на фильтры хоть собственные кишки, хоть родную мать, лишь бы прекрасная королевна снова улыбнулась.
Увы, осмотические свойства кишок до нужных стандартов не дотягивали.
– Доставайте портативные опреснители, – коротко велела я и протолкнула в себя остатки пересоленного омлета, прежде чем отложить вилку.
– Цистерну до вечера не наполним, – угрюмо покачал головой Ракеш, – даже если со всей станции опреснители соберём.
– Нам и не надо цистерну, – рассеянно отмахнулась я. – Нужно, чтобы у «Новой Кубани» урожай не загнулся.
Ракеш не скрывал недоумения. Кажется, в его понимании это были взаимоисключающие вещи. Зато Лусине просекла моментально и тут же пришла на помощь.
– Главное, чтобы им на один полный полив хватило, – она решительно кивнула, и солнечные блики пробежали по ее черным волосам, будто соскользнувшая корона. – А вечером заменим фильтры в промышленном опреснителе, сделаем ещё один рейс с полной цистерной и забудем о проблеме на две недели!
Ракеш посветлел лицом и улыбнулся ей в ответ.
– Добро, – сказал он, решительно хлопнул раскрытой ладонью по столу и подорвался собирать у всех личные опреснители.
Я остановила взгляд на двери, которую он бросил распахнутой, и молча покачала головой. Лусине – золотая, золотая женщина! – тут же вскочила и закрыла ее, отрезав тихий закуток со столом от шума проснувшейся станции.
– Спасибо.
Она рассеянно кивнула, кажется, пропустив мою благодарность мимо ушей, и нахмурилась. Чуть-чуть, ровно настолько, чтобы обозначить настрой, но не дать волю мимическим морщинкам.
– Третья накладка за полтора месяца, – заметила Лусине и побарабанила пальцами по столу. – Темер будет нервничать.
Об этом я тоже догадывалась. Как и о том, что у Лусине гораздо больше шансов успокоить директора агростанции, нежели у меня самой.
Но все равно упрямо покачала головой и обеими руками схватилась за свой стакан, обжигая пальцы. Упускать шанс хотя бы ненадолго вырваться с шумной и многолюдной «Морской ступени» — пусть бы и до «Новой Кубани»! — не хотелось.