Сатир и Муза

2008 год, 20 октября, понедельник, утро.

Светало. Укутанный кулёчком Димка вёл маму за руку в детский сад и молчал. Ольга терпеливо подстраивалась под его скорость. Малыш ходил в сад второй год и уже не плакал, оставаясь в группе. Тем не менее несколько мамашек с детишками на руках, явно помладше, обогнали их. Будущие герои ревели в полный голос, заводя друг друга. «Странно, почему мальчишки такие плаксивые?» – Ольга скользнула глазами по рекламе электроэпиляции на воротах садика и посмотрела на Димку. Тот на плач малышей внимания не обращал и деловито вышагивал, думая о чём-то своём. Ольга облегчённо вздохнула: «Растёт-таки парень!»

Надеяться, что Димочка научится сам раздеваться, оснований пока не было. Он покорно сидел на лавочке, и Ольга уверенными движениями снимала с него одежду. «Вот когда-то я так переодевала кукол, а теперь у меня живой ребёночек. Детские навыки пригодились», – усмехнулась она и глубоко втянула в себя характерный запах шкафчиков. Шкафчики пахли по-детски одинаково из поколения в поколение. Ольга поцеловала сына в лобик, поглядела, как тот помчался к мальчишкам хвастаться принесённой машинкой.

В коридоре её окутал ещё один запах из детства – подгорелой каши. Ольга прижалась к стене, когда младшая группа, возглавляемая миниатюрной воспитательницей студенческого вида, вышла на завтрак. Охранник запер входную дверь, чтобы никого не простудить, и уже успокоившиеся малыши глазели на чужую тётю, пропускавшую их. Они так трогательно цеплялись друг за дружку маленькими ручонками, что внутри у Ольги потеплело: «Я опять хочу лялечку», – удивилась она сама себе…

2003 год, 20 апреля, воскресенье, утро.

Сон был цветным.

Её лицо появилось над машиной. Она улыбнулась. По-настоящему. Глазами.

Звонарёв испугался, что нарушает какие-то дурацкие правила, и бросился убегать от этого сияющего счастьем лица… И вдруг эсэмэска: «Подойди». Алексея охватил восторг… И!..

– Топ-топ-топ-топ, – шажки маленьких босых пяточек вырвали Алексея из сна. Ещё не размыкая век, он ощутил, что спальня наполнилась тёплым утренним светом. Капелька поначалу отправилась к матери, но та просыпаться не пожелала, а, уткнувшись носом в плечо Алексея, засопела дальше, продлевая «материнские каникулы».

«Утренний секс накрылся», – констатировал Алексей, но эта мысль не вызвала у него неудовольствия. Капелька остановилась около его стороны кровати. Папа глаза открывать не стал, желая продлить интригу: «Что же ребёнок будет делать дальше?» Капелька нашлась быстро. Через пару секунд маленький пальчик коснулся его век – дочка ковыряла папе глазки, требуя пробуждения. Алексей открыл глаза и улыбнулся. Маленькая девочка стояла на полу босиком и преданно смотрела сияющими глазами. В зубах она держала за уши плюшевого зайца. Увидев, что папа проснулся, Капелька тут же сунула ему в губы игрушку: «Целуй!» Чмокнув зайца в пропахший перекисшим кефиром нос, Алёша прошептал:

– Замёрзла? Залезай ко мне.

Дочка с готовностью забилась под одеяло, пристроилась к свободному плечу. Замерла. И тут же, подобрав коленки, прижалась ледяными пяточками к Алёшиному голому бедру. «Интересно, в каком возрасте у женщин просыпается рефлекс греть ножки об мужа? – подумал Алексей. – Это так здорово – дремать между греющимися об тебя любимыми девочками. Лучшая компенсация за недостаток секса, за редкие встречи с семьёй. И не надо никаких слов».