Рапсодия для двоих

Мелодично зазвонил телефон, и она сразу догадалась, что это балуется Тимоша. Кто же ещё мог трезвонить в такую раннюю рань? Но, взяв трубку, она неожиданно для себя услышала совершенно чужой, чуточку хрипловатый и откровенно наглый голос незнакомого мужчины. Таинственный собеседник чуть слышно прошептал, слегка картавя и пришепётывая, глупую фразу:

– Вас не интересует секс? Готов осуществить ваши самые…, – не успев договорить, он заливисто расхохотался.

Пронзительный смех звучал всё громче и громче, нехотя раскатываясь по всей комнатке, где она была полноправной хозяйкой. Розовые попугайчики вперемешку с бордовыми цветочками испуганно глядели со всех сторон на раздувающуюся от злости Светлану, всем своим видом приглашая её успокоиться и полюбоваться своей изысканной красотой. Вызывающей расцветки обои она приобрела на оптовке по бросовой цене, как любила выражаться её младшая сестра Нюрка, старательно их наклеила и забросила на этом свою бурную ремонтную деятельность. Матери сразу не понравился Светкин выбор, ну а капризная Нюрочка лишь молча скривила губки, презрительно фыркнула и навсегда отказалась заходить в изменившуюся до неузнаваемости комнату.

Нервная после смерти сына, Светка так и не приучилась вести домашнее хозяйство, как того хотела её мать. Молодая неряха даже слышать не хотела о генеральной уборке всей квартиры или хотя бы сезонном мытье окон. Наскоро скинув верхнюю одежду, она сразу шла к себе в комнату прямо в уличной обуви, заляпанной грязью. Видя такое безобразие, патологически чистоплотная женщина тёрла изо всех сил подсыхающие следы стареньким махровым полотенцем, обиженно рыдая от безысходности. Под высокими квартирными сводами её сдавленные всхлипы звучали уныло, как осенний дождик, заставляя Светлану ещё больше страдать от одиночества. С каждым днём она становилась всё молчаливее и отдалённее, зачастую оставляя безответными даже самые простые материнские вопросы.

Роковые случайности не так уж часто происходят в нашей жизни, но порою они оставляют после себя незарастающие шрамы. Иногда люди ломаются от боли и перестают подпускать к себе даже самого близкого человека. Обиженная судьбой Светка сторонилась не только брошенной отцом матери, но и навязчивых соседок с их пустыми разговорами ни о чём. Близких подруг у неё отродясь не было ни в школе, ни на работе. Тихие женские радости, казалось, навсегда забыли о её существовании. Зато тоскливое одиночество незаметно подкрадывалось к ней со всех сторон, загоняя её, словно в капкан, в розовую до тошноты комнату, где она просиживала целые дни напролёт. Скрипучая дверь для надёжности подпиралась старенькой табуреткой, а простенький магнитофончик, доставшийся ей по наследству от почившего в Бозе деда Сергея, включался на полную мощность. Сидя на узкой панцирке, Светка самозабвенно орала непонятные иностранные слова вместе с рычащими то ли от злости, то ли от голода голосами, рвущимися из хрипящих динамиков. А устав от оглушающей музыки, она ложилась на скрипучую кровать и раскачивалась на ней со всей мочи, мысленно перелистывая свою коротенькую жизнь, как бы подводя итог всему тому, что успела натворить за свои недолгих тридцать лет. Размытые образы и обрывки безликих фраз лениво перекатывались в затуманенной голове загнанной в угол женщины, вызывая у неё то лёгкую тошноту, то безудержное желание упасть замертво на пол и зареветь белугой, как того требовала её израненная душа.