Станислав Аркадьевич Апраксин, граф, впрочем совершенно безызвестный, ибо из обедневшей и ничем не примечательной ветви этого славного рода, прибыл в этот небольшой уездный городок то ли как на каторгу, по одной уже той причине, что прибыл он сюда из столицы, руководствуясь соображениями сугубо практическими, посчитав жизнь в глубинке более себе по средствам, да и городок сразу же наполнился слухами о том, что выслали сюда дескать столичного графа за какие-то прегрешения против государя; то ли как на отдых, ибо счастия петербургской светской жизни испить ему не пришлось в силу малого достатка, столичной парадности в силу того, что человек он был не служивый, а вся эта кутерьма яркой жизни вокруг себя ему изрядно поднадоела и даже действовала угнетающе на его нервную систему, привнося известный сумбур меж желаниями и возможностями. Сходя с вокзала граф Апраксин бросил взгляд на маленькую серую площадь уездного городка, разбитые дороги и, шлепая по весенней грязи под ногами, окликнул кучера, сел в коляску и направился со своим багажом по адресу, где заранее снял небольшую квартирку в центре города. Центр был весьма не дурен своими небольшими красивыми домами и особняками, что вполне соответствовало тем улицам Петербурга, что были тихи и малолюдны. В столице Станислав Аркадьевич недавно окончил свое университетское образование в области философии и иностранных языков, теперь же молодой граф должен был приступить к своей карьере, в какой она будет области он, однако, не знал, да и желания работать сильно не имел. Одет он был с иголочки, впрочем, наряды его были не дороги, но все же по последнему слову моды: цилиндр, хороший сюртук, брюки и бабочка. Цилиндр он иногда менял на английский котелок, но сюртук имел всего один, тщательно и аккуратно за ним ухаживая. В моду тогда уже вошло гладкое бритье, пришедшее, как и котелки, из Англии, так что растительностью на лице граф не обладал. Родители графа жили в Москве достаточно скромно и оплачивать учебу сына в Петербурге было им не по карману. К счастью, у Станислава Аркадьевича имелась еще и тетушка, с которой он давно не виделся, однако она принимала самое деятельное участие в жизни своего племянника, имея возможность платить за его обучение, так как в молодости удачно вышла замуж за богатого московского дельца. Учеба графа только что подошла к концу и не в его правилах было бы вечно жить на помощь своей тети, как и идти на службу в столице. Поэтому он выбрал небольшой приятный городок, в котором мог жить первое время на малые деньги, выплачивая дешевую ренту и зарабатывать небольшие средства переводами с французского и английского.
– Приехали – сказал кучер, остановив коляску около одного из центральных домов, находящихся на приятной небольшой улочке.
Граф расплатился и поднялся по лестнице на второй этаж, открыв дверь маленькой, но уютной квартирки. Жить в скромных условиях ему было не привыкать, но в столице он мог прогуливаться целыми днями по красивым улицам и площадям этого великого города, здесь же граф рисковал заработать хандру от убогости не только своего жилья, но и провинциальной жизни. Единственной надеждой для него было то, что в городе жили друзья его семьи, которые звали его на светский прием, что сулило войти в общество этого городка. В столице такое было бы для него совершенно невозможно, не имея в кармане приличной суммы. Вестимо, что для высшего общества все еще имело большое значение то, к какому роду ты принадлежишь. Но важность коммерческой основы жизни все более разрасталась со времен отмены крепостного права, все больше уважаемых семейств нищало и эти нищие титулованные аристократы все больше переставали пользоваться уважением и приниматься в обществе. Капиталистическая реальность неминуемо опошляла аристократические порядки, делая их все более и более коммерциализированными, а следовательно, мещанскими.
