Безобразные улицы крутят сонет

«Если меня спросят, какой стиль я считаю наилучшим, то я отвечу – тот, на котором можно разговаривать с пятью сотнями людей самых разнообразных профессий, исключая идиотов и сумасшедших, и быть понятым всеми».

– Даниэль Дефо

Когда я впервые увидела Николая Жарченко, меня поразили его взгляд и речь. Глаза небывалой глубины, в которых считывается тоска и горечь. Николай Игоревич может поддержать любой разговор. С ним можно поговорить обо всём, затронуть различные темы и уйти глубоко в обсуждения. Это очень ценно, особенно в наше время, когда некоторые люди не могут связать и нескольких слов.

В России судьба поэта – тяжелый крест, и по-разному их судьбы складываются, чаще трагически, но если поэт и задерживается на этой земле, то его жизнь, как правило, полна драматизма и терзаний. Они из другой глины, у них другая внутренняя структура, они по-иному мыслят и воспринимают окружающий мир, видят красоту там, где мы ее никогда не заподозрим, беда человечества – их собственная беда, их психика, сердце – одна большая рваная рана. И жить рядом с таким человеком, любить такого человека – это счастливый, но очень тяжкий и трудный путь.

Для меня поэзия Н. Жарченко – глоток свежего воздуха, среди различных копий и подделок. На самом деле, когда читаешь его стихи, твой внутренний климат меняется. Николай Жарченко может всего несколькими строчками вбить в ступор и потом от этого отходить можно порой днями. Тончайшая чувствительность сердца поэта, которая, увы, портит жизнь, но дает возможность видеть то, что не дано простому смертному, спрессована в удивительные строки.

Правда

Я видел сожжённых, я видел распятых,

Я видел зарезанных в горло солдат,

Столько огня, матерщинных проклятий –

Правда молчит!.. Говорит автомат.

Правда прибита врагами к кресту,

Там журналисты снимают сюжет,

Но о «распятии» Точками-У –

Тихо скулят: «информации нет».

Где вырастают сырые могилы,

Словно весной полевые цветы,

Будто забыли ныне живые:

Правда – первейшая жертва войны.

Его стих краток, но это лаконичность другого масштаба, из иных сфер. В строчках Н. Жарченко присутствует самое главное – полет, парение, глубина без чего нет ни настоящего искусства, ни тем более поэзии.

Поэзия Николая Жарченко не просто попадает в тебя, а становится твоим личным переживанием.

Софья Поспелова,

редактор издательства «КНИГА»

Ты ушла. Когда? Не знаю.

Где черта? Конец – наивность.

Что ты, Юность, вскроешь тайну,

Ту, что в сердце томно билась?

Где стихи, мечты, подруги

И друзья живут бок о бок

Быстрой вспышкой, ведь разлуке

Нужно больше жертв. О, Боги!

Я считал, что жизнь бессмертна,

Будто смерть подарят старым,

Ну, а жизнь сказала: «Тщетно!

Смерть берёт любых задаром».

Я считал: талант – награда.

Но годов охапка вторит:

Нет награды, нет таланта –

Только труд, ученье, опыт.

Мне казалось: год огромен.

Но сейчас года в полёте,

Как бы делают феномен:

Двух минут – двенадцать ждёте.

Я считал: любовь впервые –

Это точно будет долго.

Как же был тогда наивен!

Сколько в ней таилось толку?

Я не знал: проблемы солит

Их создатель, не иначе.

Мне братишка Холден Колфилд

Это вряд ли б растолмачил.

Ты ушла. Когда? Не знаю.

Так спокойно… как в воронке.

Ты ушла. Года считаю

И сижу, курю в сторонке.