— Есть!
Голос младшего брата заставил Тома отвлечься от изучения запасов патронов.
— Чего орешь? — он покосился на грязные байкерские ботинки, показавшиеся на верхней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, — далеко? Чистый?
— Чего херню-то спрашиваешь? — Ченни бухнулся за стол, глянул на разложенные по всей столешнице патроны, — близко. Чистый. Давай шустрей.
Взял пакет с табаком, вышел на крыльцо.
Том прибрал стол, закинул рюкзак за спину, огляделся, проверяя, не оставили ли они чего, и двинулся следом за братом.
На улице, принимая от Ченни уже готовую самокрутку, и с удовольствием вдыхая крепкий табачный дух, он затянул лямки, прыгнул пару раз на месте, проверяя не звенит ли чего ненароком, поправил арбалет.
Патроны — это хорошо, конечно, но по нынешним временам нереальный дефицит, и тратить их на тупое животное совсем неправильно.
А стрелы — возобновляемый ресурс.
Сука! Вот кто бы сказал ему еще десять лет назад, что он будет шарое*иться с младшим братом по лесам и охотиться на хрен пойми каких скотин, выглядящих, как кошмар из самых херовых низкопробных ужастиков, он бы без разговоров прописал шутнику в табло. Потому что нихера не смешная шутка.
И реальность сейчас тоже не смешная.
***
Конец света Том встретил в карцере в тюрьме Флоренс. Отдыхал в очередной раз. Спокойно, без нервов. А чего нервничать?
И ядерный удар тоже пережил вполне спокойно. Радиация просто не добралась до подвалов.
Отрезанный от всего мира, он вообще был не в курсе событий.
Рядом с ним, в соседнем карцере, сидел жуткий мудак, все время бившийся башкой о стены. Это ему никак не вредило, потому что мозгов в сделанной из чугуна черепушке отродясь не водилось.
Том привычно занимался повседневными делами: отжимался, спал, дрочил и ковырял в носу. А чем еще заниматься в темной комнате, больше похожей на шкаф и размерами и ощущениями?
Никакого бабаха, криков и тому подобной херни он не слышал, просто в какой-то момент заметил, что народу вроде как прибавилось внизу.
Постоянные разговоры, мат, смурные испуганные охры. Кормить стали через день.
Том понял, что что-то там, наверху, случилось. Какая-то лажа.
И начал слегка нервничать.
Мудак за стеной, как и все придурки, очень тонко отлавливающий общие настроения, начал, кроме битья башкой о стену, еще и подвывать.
Выходило вполне мерзко. И тоже отчего-то раздражало.
Охры ходили подавленные, жрать начали таскать какую-то вообще несъедобную хрень. А, учитывая, что в карцере и без того не мишленовский стол, можно было представить, из какого дерьма теперь готовили жратву.
Больше всего напрягало то, что вполне могут однажды его здесь просто забыть, и тогда он сдохнет от голода.
Том подумал, поприкидывал и решил действовать, наплевав на возможные последствия. Все равно ему за его подвиги пожизненное светило.
Теперь надо было дождаться, когда охранник принесет жрать.
Ждать пришлось сутки.
И потом действовать быстро, через окошко раздачи еды.
Ухваченный железными пальцами за ноздри, охранник замок открыл без вопросов.
Он был один почему-то, тактическая ошибка.
Том затащил его в камеру и допросил.
Даже без пристрастия, охр просто обосрался от страха и выдал всю информацию.
После этого Том его придушил слегка, не до смерти, и запер в камере, чтоб насладился комфортом карцера по полной. А то не все же ему одному?
