Алиса
США. Штат Флорида. Майами. Июль.
– Лис, ты только посмотри, какая вокруг красота! Это место явно не сравнится с Измиром, – громко говорит мама с восторгом.
Я лениво вытаскиваю один наушник и поднимаю голову, отнимая свое внимание от экрана мобильника. Я специально громко не включала музыку, поскольку мама постоянно что-то говорила мне с переднего сидения автомобиля, а если я буду ее игнорировать, то она обидится.
Такие случаи уже наблюдались, и мне не хочется их повторения.
Однажды мы сидели на диване перед включенным телевизором и смотрели сопливый сериал про любовь. Точнее, мама одна смотрела. Я же как обычно занималась виртуальным общением в своем мобильнике и полностью игнорировала происходящее вокруг. Так получилось, что я сильно погрузилась в общение со своей новой очередной подругой и договаривалась с ней о встрече на завтра. Меня поглотила радость, которая оторвала меня от того, что окружало в реальности, поскольку живого общения со сверстниками у меня крайне мало. Что таить – запущенный дефицит, подталкивающий меня к деградации личности. Мама что-то говорила мне, а я в ответ всего лишь мычала на любую ее реплику. Тогда она демонстративно выключила телевизор и покинула гостиную, кидая на мои бедра пульт, чтобы я уж наверняка заметила ее уход.
Мама не разговаривала со мной три дня после этого случая и продержалась бы дольше, если бы у нее не возникло желание сходить в модные бутики. В этом плане я становлюсь для нее подружкой, с которой можно сплетничать обо всем на свете.
Катрина Коллинз является самой вредной стервой, каких мне довелось видеть. И как мне «повезло», что этой несносной дамой, от которых стоит держаться как можно дальше, дабы сохранить свои нервные клетки, является моя мама, с кем мне еще приходится жить под одной крышей. Мне стоит выписать награду за величайшее в истории человечества терпение, которое я проявляю, стоит моей маме включить капризного ребенка.
Я рискнула предположить, что у нее синдром дефицита внимания, идущее с самого детства и сохраняющееся до периода зрелости. Ей бы стоило посетить психолога или вовсе психотерапевта, чтобы наладить свою нервную систему и в пожилом возрасте не стать вовсе невыносимой.
Я смотрю в окно и сначала вижу размывающую картину из-за едущей машины, а затем мы останавливаемся в небольшой пробке прямо напротив знака с названием района и улиц.
Исторический район Ар-деко встречает нас высокими пальмами, огромным количеством пальм, рассаженных вдоль всей главной дороги. Высокие здания с изысканными цветовыми переходами, не бросающиеся в глаза, обтекаемые геометрическими формами и глянцевой отделкой. Архитектура впечатляет, но эмоции в данный период времени во мне сильно подавлены, поэтому я сухо пробегаю глазами по доступной части района и снова утыкаюсь в мобильник.
– Да, здорово, – отвечаю я маме, чтобы в очередной раз не обидеть ее своим игнорированием. Я научилась поддакивать на ее любую реплику, но научиться – не значит принять. Я буквально проглатываю отвращение к себе.
– Место, где мы поселимся, точно обрадует тебя, солнышко, – вставляет свою фразу отец, которая была ожидаема. Он всегда так говорит при каждом нашем переезде.
За свои семнадцать лет я видела столько мест – одно роскошнее другого – что меня уже не впечатлить. Но я все равно улыбаюсь отцу в зеркало заднего вида, когда он на меня смотрит через него. Привычки, которые не по душе и сформировались вынужденно, буквально высасывают из меня все положительное, что во мне есть, когда мне приходится их демонстрировать. И в этом заключается главная цель моей жизни – быть не настоящей.
