Все жанры Все авторы
Рассказы о войне. Война в письмах, дневниках, историях - Геннадий Веретельников

Рассказы о войне. Война в письмах, дневниках, историях

Страниц

170

Год

2021

Волшебные слова тех, кто пережил ад на земле, запечатлены в следующих строках. Они проникнуты невероятной силой выживания и настойчивостью, которые позволили им пройти через самые темные и опустошенные уголки истории. Те, кто смог пережить ужасы безжалостной войны, сегодня хранят в своих сердцах истории сталинградской битвы, блокады Ленинграда и других трагических событий.

Огромное количество лет им пришлось сражаться за жизнь на разрушенной земле, посыпанной осколками и минами. Миллионы их сограждан, оставшиеся живыми, но искаженными, планировали облечь свои истории о войне в письма и дневники. И сегодня они предлагают вам заглянуть в их души и узнать, что подлинно происходило в те годы.

Однако, будьте готовы к потрясающему замыслу описанной боли и страдания. Здесь нет места для картинного описания, которое привычно нам современным фильмам и книгам. Поэтому они решили передать нам только несмываемую боль и горечь войны через свои рассказы. Вы найдете ответ на вопрос, почему такая травма просто не может быть воспроизведена на экране или запечатлена в книгах.

Если вы хотите восстановить потерянные связи, читайте эти рассказы вслух своим детям, ведь это их будущее. Но делайте это осторожно, после достаточно долгих бесед, чтобы предоставить им пространство для переживаний. Чтение этих рассказов способно вызвать в вас и вашем ребенке мощные эмоции, которые создадут новую волну сближения и понимания.

Однако, я советую вам ограничиться чтением одного рассказа в день. После окончания чтения я уверен, что вы и ваша семья смогут восстановиться после потрясений. Десятки людей уже благодарили меня за данный совет, так что почему бы и вам не провести это невероятное исследование с читателями разных возрастов?

Читать бесплатно онлайн Рассказы о войне. Война в письмах, дневниках, историях - Геннадий Веретельников

Знаете, что такое война?

Для тех, кто хочет повторить, но толком не понимает, что именно он хочет.

Чуть ниже две фотографии одного и того же двадцатилетнего человека, только разница между снимками 4 года, 1941 и 1945…

На фотографиях художник Евгений Кобытев.

На первой фотографии ему 21 год. На второй 25 лет.

На первом фото, он смотрит на вас, а на втором – сквозь вас.

Евгений начал войну в июне 1941 года.

Осенью 1941 года Кобытев был ранен, попал в плен и был отправлен в немецкий концлагерь. Он располагался в заброшенном карьере, в котором был один покосившийся сарай—барак – он служил защитой от непогоды.

И лишь небольшое число, из десятков тысяч военнопленных, могли в него втиснуться. Людям приходилось либо набиваться в него стоя, задыхаясь от зловония и испарений, либо оставаться на улице под открытым небом м е с я ц а м и.

Дно карьера было покрыто толстым слоем грязи настолько сильно, что трудно было вытаскивать ноги при ходьбе. Стена котлована имела высоту 10 метров. Спали прямо на земле, в грязи. Некоторые выкапывали в стенах котлована голыми руками ниши и прятались там от дождя, но основная часть людей мокла и умирала от болезней и голода.

Кормили травой и листьями с ближайшего леса. Очень редко картофельными очистками и остатками еды, что недоели немецкие солдаты..

В 1943 году Кобытеву удалось бежать из плена и снова присоединиться к Красной Армии. После окончания войны за боевые заслуги он был награждён орденом Красной Звезды.

Рассказ «Мамкины очки»

Мы стояли, держась за руки, уже четвертый час. Четвертый час шла операция в госпитале, в который привезли нас, десятерых воспитанников детского дома, и нашего лётчика Сашу.

У нас у всех не было ресниц – пожар в самолёте лишил нас их. Болело горло, по—прежнему было сложно дышать, едкий дым пожара оставил свои последствия… Пока только на теле … Наша воспитательница – мама Валя сидела прямо на полу в центре нашего круга и старалась не плакать. Но у нее это плохо получалось.

Я видел, как время от времени содрогаются её хрупкие плечи …

С нами были ещё двое самых настоящих партизан, их пытались забрать на перевязку, но они закатили скандал, и главврач разрешил их перевязать прямо в коридоре, где мы все ждали, отчаянно ждали и молили Бога, чтобы он спас Сашу. Фамилию я его тогда не знал. Да никто не знал. Ни десять наших детдомовцев—половцев, ни девятнадцатилетняя мама Валя, ни гвардии дед Григорий (так он представился нам перед полетом), раненный в обе ноги, ни политрук партизанского отряда Михаил, с пулевым ранением шеи и со множественным осколочным ранением спины…

Дверь операционной открылась с едва уловимым скрипом…

Военврач Пётр Иосифович вышел к нам как был … окровавленный халат, и, не смотря на холодное помещение, за окном заканчивалась зима, полностью мокрый от пота…

В руках он держал оплавленные по краям, летные очки. Стекла были покрыты мелкими трещинами и были даже не похожи на стекла, они были совсем не прозрачными, скорее мутно—белыми … Он облокотился спиной о стену коридора и скользя по стене сполз по ней до положения корточек. В этом положении он и уснул. Спал он крепко, также крепко он держал то, что осталось от летных очков.

Мы встали полукругом вокруг спящего хирурга и старались даже не дышать, хотя это было крайне трудно делать – опаленное горло чесалось и все—время хотелось прокашляться. Через некоторое время дверь операционной опять открылась и из нее вышло сразу несколько человек в белых халатах, не обращая никакого внимания на нас они шли и продолжали, видимо давно начатый разговор между собой:

Вам может понравиться: