— Драконы! Драконы!
Вихрастый рыжеволосый Енька, шестилетний сын старосты, мчался по улицам, поднимая пыль, и голосил так, что тут же радостным лаем откликнулись все деревенские собаки. За ним спешила остальная малышня, хохоча и визжа, словно с неба сыпались леденцы.
Я невольно подняла голову и всмотрелась в темные тени, кружащие над деревней. Сколько их там? Пересчитала. Надо же, тридцать. И такие красавцы! Крылья огромные, жилистые. И сравнить бы их с теми же, что есть у летучих мышей, да язык не поворачивается. В книге, которую подарила мне матушка перед смертью, есть рисунки кораблей. И паруса на них... точно крылья невиданных созданий. Такие же восхитительные и манящие.
У большей части пролетающих драконов чешуя была красная, с золотым проблесками, и сверкала словно монеты. Трое слепили белизной, будто покрытые инеем, а один — лазурный. Он, наверное, всю синь неба выпил, чтобы приобрести такой невероятный цвет.
Драконы, надо заметить, в наших краях редкость. Они патрулируют границы своего Руанского королевства, уничтожают нечисть и живут в горах, которые я никогда в жизни не видела. Народ лишь сочиняет сказки, насколько там красиво. И озера хрустальные, в которые можно смотреться, как в зеркало, и цветы лазоревые, ароматные.
Я посмотрела, как силуэты драконов тают в безоблачном небе, вытерла лоб, наклонилась и откинула побег вьюнка в сторону, с сожалением смотря на веселый голубой цветок. Среди зарослей бобов и гороха он казался чужеродным и лишним. Но до чего же чудесный! Мне яркий, но неброский вьюнок нравится куда больше напыщенных роз, которыми благоухает сад.
Вздохнула, еще раз внимательно осмотрела грядку, которую полола. Ни дай боги, не замечу сорняка! Да Архара с меня шкуру сдерет. А еще говорят, в сказках мачехи злые. Я скажу больше: в реальности они гораздо хуже.
Стоило подумать, как Архара возникла в дверях дома. Высокая, стройная, словно молодая березка. Глаза — пронзительно-зеленые. Лицо белое, руки, не знавшие никакой работы по дому, такие же. Пожалуй, только я и знаю, какие они сильные, когда держат хворостину, наказывая. Нет в Архаре никакого милосердия и сострадания. А так... первая красавица на деревне. Неудивительно, что мой отец, торговец тканями, овдовев, когда мне стукнуло три года, в Архару влюбился и змеиную душу ее не рассмотрел. Иногда чувства ослепляют. Думал, она станет для меня хорошей матерью, а ему — утешением. Не стала.
Нет, когда мы начали вместе жить, все было хорошо. В доме появилась хозяйка. У отца бойко шла торговля. Мне, едва исполнилось пять лет, наняли учителей. Архара же только мед устами и лила.
Но стоило отцу в первый раз покинуть дом, как на меня посыпалась ругань и побои. За что? Да Архара просто могла такое делать и знала, что ей ничего за подобное отношение не будет. Тогда я этого не понимала, пожаловалась отцу, но он, ослепленный страстью, не поверил. Еще меня и наказал за якобы клевету и неуважительное отношение к мачехе. И в один миг я повзрослела.
Как найти выход в такой ситуации? Я старалась как можно реже попадаться Архаре на глаза, а ее крики и затрещины просто терпела. Уже не жаловалась, знала, что никто не поверит, а если такое и случится — не заступятся. Люди боязливы, в первую очередь думают о себе. Не все, но... большинство. Да и понимала, что защитить меня некому. Это Архара — любимая жена, а моя мать такой никогда не была. Отец ее взял из-за большого приданого. Об этом шептались те немногочисленные служанки, что надолго не задерживались в доме. А я слушала, кусала губы и плакала ночью в подушку.
